Слова подступили к горлу, но я спохватился и промолчал. Почему не рассказывает подробно, как они спаслись?
– Он тотчас же исчез. Я же стою, не могу надышаться, с меня течет, я еще поперхнулся. Впереди работы невпроворот. Так повздыхал я и побрел, как мог. Тут мне спасенный является. Можешь, говорит, сегодня спину не гнуть, только ответь: ты и вправду цветочки представлял, когда по воде шел? Про цветы, знаешь, так тихо сказал. Я отвечаю: да! Охранник мне: тогда почему я представлял, даже шептал это запретное слово, но провалился под воду; значит ли это, что сад враждебная вещь и я пользуюсь опасной и разрушительной силой?
Я отвечаю ему, что он боялся, его сковал страх и добавил ему огромный вес, а вера… вера – она облегчает. К тому же, говорю, сад – это не слово из словаря, сад – это живое существо! Но если не веришь в сад, то сто раз повторяй слово, а все без толку. Незнакома охранникам такая вера, а они ее хотят, а не могут… но об этом не буду. Надеюсь, ты все услышал?! Только не отвечай, иначе канал засекут. Пожелай, чтобы получилось еще раз тебе позвонить. Счастливо!
Настала тишина. Не двигаясь, я сидел и силился не заплакать – так тронула меня история Мая. Почему он спас цербера, почему? Почему охранник спросил про сад? Ему нельзя произносить слова, принадлежащие Берегу Запредельного. Я понял, почему стал возможным наш разговор с Маем, – я этого хотел, этого желал и Май. Охранник легко может исполнять желания, и я это давно знаю. Больше того, он с готовностью исполняет обыкновенные желания – ведь тогда мы спускаемся до его уровня, мы больше не свободные душой люди. Я решил ничего не просить для себя в джунглях, но сторож подметил мою слабинку, устроил разговор с Маем – вот ловкач!
– Как только в джунглях мы перестанем желать чего-либо для себя, мы выберемся отсюда, – я сказал эти слова и удивился. После разговора я почувствовал себя сильнее. Значит, все правда!
Глава 16
Три вечера я возвращался в вагончик и пялился на лампочки, вслушивался в шорохи и крики за стеной. Скоро я так наелся неуверенностью, что стал думать, что Май вообще не звонил. Я помнил его историю, но как-то далеко, будто друг рассказывал ее с полгода назад. В четверг следующей недели меня разбудил стук по люку, и потом я услышал вжик. Охранник оказался внутри.
– Переезжаем!
– Куда? У меня еще день здесь! Я сегодня бы все сделал… наверное.
– Твоя неуверенность становится опаснее необходимости. Закончит кто-нибудь другой!
– Май?! Он здесь? Он снаружи?
– Сменщик придет, когда уйдем мы!
Цербер сказал, как отрезал, – в таком тоне вести разговор было бесполезно. Но как человек я хотел разузнать больше, расшевелить надзирателя, чтобы он дал больше информации. Попробовать извести его свой суетой:
– Я могу его увидеть, хоть на минутку… хотя нет, – спохватился я, настигнутый неуверенностью, – не надо, ни к чему! – Охранник едва заметно ухмыльнулся, дотронулся до моего плеча, и мы очутились в незнакомых джунглях. Рассеянный утренний свет заполнял большие пространства между стволами, теснил упрямые тени. Первое, на что я обратил внимание: ветви всех деревьев гордо смотрели вверх. Деревья почти не давали тени, позволяя мутному свету растекаться, словно кисель.
Охранник повернулся ко мне в три четверти и безразлично заговорил:
– В секторе, из которого мы только вернулись, люди слабеют. У таких, как ты, там возникает хроническая неуверенность. День за днем человек в секторе «I» теряет нити, которые изнутри привязывают его к собственному «я». Если задержаться надолго, то ты бы разуверился в себе, эго свело бы твою самооценку до нуля, и цена тебе тогда – ноль. Но эго нужная штука…
– Что значит «ноль»?
– Значит – ничто, ходячий труп. Он ходит, спит, жует, – всё, как ты, при этом полностью обезличенный. Идиоту все равно, что он делает, он равнодушен и к боли, и к удовольствию. Поэтому работник никудышный. Из одного сектора в другой хода нет. Но то для стандартных людей! Но эти… им боль нипочем, и шляются где попало. Отлежатся от силового удара, и давай бродяжничать.
Я стоял, опешив, – в Семизонье могут быть люди? Мой рот открылся, но охранник не обратил внимания:
– …если вдруг тебе встретится такой труп, я сразу об этом узнаю и быстро избавлю тебя от его присутствия. Не переживай!
– Но что мне…
– Повторяю, я сразу узнаю, если это произойдет. Сразу! – жестко отрубил охранник.