– «Избавлю» у тебя значит…?!
– Избавлю! Я достаточно ясно сказал… держи конверт с заданием. Место тут замечательное, всем нравится, и эго хорошо восстанавливается, растет как на дрожжах, так что проблем быть не должно.
Мне вспомнились давние слова Мая, что джунгли – это место, близкое каждому человеку. Тогда друг не пояснил, чем десятиметровые, многократно изогнутые чертополохи могут оказаться близкими. Всюду зеленые скрученные стволы, корни всегда подставляют подножку, в любом закутке может таиться хищник. Здесь, в Семизонье, вдвойне опасная территория, где сконцентрировано зло, и, как ни борись, инфекция проникает все равно. Чем этот ад может мне быть родным?
Я пошел вверх вдоль каскада сходящей трубы, стараясь визуально заметить дефекты. В одном месте я нагнулся, чтобы проверить замшелую заслонку.
«Скоро месяц, – начала зудеть мысль, – а я, как идиот, делаю одну и ту же работу, одну и ту же, каждый день. Хоть бы трубы раскрасили, так нет, все противная зеленка. Я был бы рад повозиться с серьезной пробоиной или побороться за свою жизнь. Дудки! Как ишак по кругу – инспекция, прозвон, прочистка. Вот пусть для этой работы отловят живой труп, ему, поди, все равно, а по мне, лучше разнообразная работа!»
Не успел я подивиться такому развороту в самооценке, как отхватил удар сзади, да такой крепкий, что перед глазами быстро выросли корни, которые секунду назад еще торчали под ногами. Кто-то крупнее меня держал мою заломленную за спину руку и локтем вдавливал меня в стиральную доску из корней и спутанных лиан.
– Не вздумай кричать. Получишь плюху на всю жизнь. Уяснил?!
– Отпусти! – нападающий должен был слышать по моему голосу, что я не стану сопротивляться, если он ослабит хватку.
– Как только твои глаза коснутся моего лика, возникнет шакал! Ты на него работаешь, несмышленый раб, а я свободный…
– Что я тебе сделал, кто ты? – прерывисто произнес я, заглатывая ртом воздух и стараясь таким образом приглушить боль.
– Тебе было сказано: я свободный! Мало? Тогда погнали: я самый сильный, я умный, смышленее всяких шакалов, и много лет меня ищут, но не найдут, потому что доверяют глазам и ищут глазами, глупцы! Я же иду чутьем. А ты из их прислужников, вша, тебе тоже глаза надо удалить…
Я понял, что Свободный пользуется иным лексиконом, и «шакал» должно значить крайнюю неприязнь к охраннику, которая у меня пока развиться не успела. Но сейчас кризис – я пришпилен к земле, и что у парня на уме, неизвестно. К тому же, по звуку я заключил, что он достает длинный нож или мачете.
– Приятель, давай по-деловому. Ты здесь главный, меня прислали… э-э-э, шакалы, один такой заурядный шакал. Так вышло, силы твоей пока у меня нет, вот я и в рабах. Но можно же договориться!
Какой сатана тянул меня за язык, когда я мямлил про «договориться»? Кроме инструментов да пары камней, у меня с собой ничего.
– Нейропетрид! В сумке, бери хоть все слитки!
– Что-о?! – изумился голос, который внезапно зазвучал заинтересованно.
– В кармане, боковом…
Тот уже шарил по сумке, и его хватка ослабла, но я не сообразил, что можно рвануться.
– Так это Субстанция «Пи», раб ты недоделанный. Там, где ты это взял, тебя бодро вспоминают, и если не я, то они…
Явственно лязгнуло железо.
– Давай, если ты, то они за тебя возьмутся! – не понимая, что говорю, я просто слеплял друг с другом слова.
– А это посмотрим! Даже десятерых будет мало меня завалить!
– Смотреть будет некому. Если меня не будет, то только десять бравых будут видеть твой конец.
– Ты, примитивный, нацелился мне на смену?! Умнее всех, на чувстве играешь?! Тогда полежишь до завтра мордой вниз, а ночью послушаешь, кто в Прайд-Роял главный.
Не успел я понять, что это значит, как толстущие лианы крест-накрест надавили мне на череп, вжимая в бугристую поверхность все лицо. Уголком глаза я все же увидел вымазанную грязью пятипалую руку.
«Дикарь! Сила есть, ума не надо», – посетила мою голову недовольная мысль, хотя в такой момент мне следовало быть благодарным, что остался в живых.
Глава 17
Я остался один, прикованный к зубастой земле и с кучей мыслей, не дающих покоя. Удивительно: при других обстоятельствах я был бы рад, что уцелел. Сейчас мне непреодолимо хотелось одного – увидеть поражение этого Свободного. Не так важно, от кого и как, хотя идеально – от меня!
Фоном зудело чувство долга – назначенную мне работу я не делаю, и завтра придется гнать как заяц. Потом, что такое Прайд-Роял? Никто про такое заведение мне не рассказывал.
«Какой все же статус у этого свободного разбойника?» – положение моего захватчика в этой зоне меня волновало больше всего другого. Если он проходимец с большой дороги, то надо обязательно наказать выскочку. Есть острый штуцер, есть мачете, есть шприц с иглой, и из концентрата ядовитых трав можно сделать инъекционный яд.