На этих словах первый крупный шакал прыгнул в мою сторону, но ловко увернулся от выставленного вперед мачете. Сразу следом раздался выстрел, и поблизости рухнуло рычащее тело с черной щетиной на загривке. Вожак снова готовился прыгнуть, и не знаю как, но я опередил его и через секунду почувствовал капли теплой крови на щеках и на лбу. Снова выстрел, следом еще один. Тут я полетел, сбитый с ног лапами собаки-волчицы. Мое мачете справилось с ней, признаться, с некоторым усилием. Потом выстрелы стихли, рычание прекратилось, и я, абсолютно обезумевший, поднялся на ноги и встал в оцепенении. Пять шерстистых тел и одно человеческое, все мертвые и разбросаны вокруг как попало. Никогда прежде я не видел в зоне убийств, а тут палачом оказался я сам.
– Поздравляю, – с прежней интонацией произнес охранник, – три трупа меньше чем за сутки! Ты становишься близок к окружающей тебя природе. Закон джунглей, не так ли?!
– Куда ты клонишь? – вспыхнул я. – Это нелепые убийства, непреднамеренные!
– Вы, люди, любите рассуждать и выгораживать себя. Мотив не имеет значения – всё это убийства! Но расстраиваться ни к чему.
– Зачем ты вступился за меня? Я бы справился и даже никому не повредил бы! – я начал чувствовать, что охранник задвигает меня морально. Старается унизить, дескать, чем я лучше здешних хищников.
– Верно. Ты отвечаешь очень сообразно этому месту. Конечно, ты бы справился! Случилось так, что я люблю пострелять, вот и развлекся! Теперь твоя гордость не задета?
Он врал, но моя сумасбродная мысль вела прочь от разоблачения:
«Кто он такой? Плебей. Племя дворников и сторожей! Еще его слушать…» Улыбаться охранник не умел, но злорадствовать – это пожалуйста.
– Самка тебе в глаза смотрела? – охранник кивнул на женщину. Хоть и мертвая, но она принадлежала человеческому роду и всяко была лучше эксплуататора.
– Глупая. Сама она не пришла бы на тебя пялиться, должно быть, кто-то заманил. Был вчера кто еще? – в голосе охранника почувствовалась струнка. Он непременно хотел услышать о ком-то, кого знал и, должно быть, не любил или давно не мог изловить. Во мне встрепенулся упрямый мозг:
«Дудки! Не скажу про Свободного. Он человек, даже если охотится за мной, даже если пытается меня убить!»
– Никого не было, – услышал охранник ответ, – только племя дикарей из женщин и мужчин. Сами прибежали… Но я вот что хотел узнать. Что, это из-за моих глаз? Дикарка умерла потому лишь, что посмотрела на меня?
– Ты страшила! Давно ты себя в зеркало видел? При случае загляни, мне безразличен твой вид, но человеческие существа, как видишь, мрут от страха. Держись осторожнее… особенно с незнакомцами!
Последняя фраза была выделена интонацией, но меня зацепил пассаж про зеркало. Боже мой, со дня расставания с Маем я ни разу не видел своего лица! Только стократно искаженная физиономия в никелированной болванке от инструмента да в ряби на ручьях. Кое-как я соскабливал щетину, потому что не люблю бороду. Но какой узор получался при этом на лице? В тот день рельефы на моей физиономии еще больше подчеркивались впечатанными следами корней, оставшихся после плена у Свободного.
«Хорош гусь! Расскажи ему про Свободного да сдай ему, лентяю, этого бравого дикаря! Ведь он сам его не поймает, а заставит меня носиться по сектору, выискивать отщепенца и заглядывать тому в глаза. Нет, у меня работа деликатная, а отловом пусть плебеи-охранники занимаются!»
Готов клясться, что прежде не знал за собой таких самолюбивых мыслишек.
Охранник окинул взглядом поверженные тела:
– Не занимайся ерундой, никого не закапывай, даже ее! Джунгли позаботятся о трупах. Ведь она даже жила не по-настоящему, умалишенная особь. А у тебя работа плюс задание – взглянуть на зачинщика. По всем признакам, негодяй должен прятаться поблизости.
– Если так, то он опасен!
– Видишь, я пришел тебе на выручку. Будешь внимательным – не оставлю и в другой раз. У тебя ведь важная работа! – охранник подчеркнул мою собственную мысль о важности моего дела и потом сразу исчез. Грамотно!
Было непросто вот так уйти, оставив бедняжку на поедание жителям джунглей. Но вспомнились ободряющие слова цербера о моей уникальной работе, и мне понравилась такая его оценка. Росточек гордыни получил хорошую пищу.
Глава 19
– Проверять силу своего влияния на человека – это так увлекательно! С этим ничто не может сравниться, – динамик вдруг проснулся и стал захлебываться в красноречии. – Перелить свою душу в другого, дать душе побыть в нем, услышать отзвуки собственных мыслей и чаяний; передать другому свой темперамент, как тончайший флюид или своеобразный аромат, – это истинное наслаждение, и, быть может, самая большая радость, данная нам в век чувственных утех и примитивных стремлений.