– Это он? – услышала Хэй мой взволнованный шепот.
– Ты еще и глухой! Идут трое…
И немного погодя добавила:
– Самец и две принцессы!
Про принцесс было добавлено с презрением.
– Что они нам сделают? – я хотел поставить Хэй на свою сторону.
– Мне – ничего, а тебе – посмотрим!
– Заступишься?! – прошептал я умоляющим тоном, но меня перебила собственная гордыня. – Да что от тебя ждать? Сам с руками-кулаками… только не плачь, если покалечу сородичей!
Прайд-Роял знал свою работу и скомандовал Хэй в том же духе:
– Они мне никто, но ты же – совсем ноль!
– Ноль? – не выдержал я, – вот бы мне мачете… и факел!
По правде, я думать не думал, что она всучит мне оружие. Но женщины есть загадка. Женщины в обители гордыни – загадка вдвойне. Она всучила мне все, что я просил, но сама отскочила на несколько шагов.
– Только глаза не открою, так будет поострее!
Дважды я делал безуспешные попытки сорвать пробки с глаз, но, по всей видимости, только кто-то со стороны мог справиться с искусной мастикой.
– Ну, ты и… – я сам не ждал от себя такого ругательства.
– Плебеи, – надменным тоном Хэй обратилась к остановившимся впереди, – этот раб…
– Раб… раб, в комбинезоне, видно, что раб – загудели голоса, заглушая Хэй.
– Он отважился бросить вам вызов! Он дерзок, считает себя новым хозяином Прайд-Роял и теперь хочет доказать, что корона принадлежит ему, и поэтому готов с закрытыми глазами отстоять свое имя и показать свою доблесть!
Я хотел было встрять, заявить, что это ложь, ни на что я не претендую и что Хэй – клеветница, а Свободный погнался за поездом и вот-вот вернется. Нужно было постараться обратить незнакомцев на свою сторону и освободиться, наконец, от замазки. Но наркотик тщеславия сворачивал кровь, и я входил в отвратительную фазу, требуя для продолжения пира большей дозы:
– К ногам! – что есть мочи заорал голос, который я за собой никогда не знал.
По-видимому, прежний хозяин был более обходительным – мой приказ на короткое время заморозил чужаков.
– Раб нам указывает?! Раб! Куда делся свободный бандит? Ты убил его, связал? – загалдели опешившие незнакомцы.
– Бросил его под поезд! И вас туда же отправлю, покрошу на кусочки!
Одна дикарка, что посмелее, наконец, вступила:
– Мы пойдем и посмотрим, так ли все, как ты говоришь! Раб, да чтобы одолел нашего злодея? Не поверим, пока не убедимся.
– Хэй отведет вас на то место, – прорвало меня, – а ну, ступай с ними и покажи!
Моя недавняя собеседница опешила. Она сама, видно, никогда не брала крутые виражи и поэтому притормаживала:
– Что? Как? Я ничего не знаю…
Тут, заглушая остальных, возник голос другой дикарки:
– А я верю новому хозяину и не стану унижаться и просить доказательств!
Повисла тишина, признание было очень в духе этого места.
– Идите, проверяйте, неверующие! – продолжал тот же смелый голос, – что встали?! Хэй покажет место.
И нарочито громко добавила:
– Вчера одним взглядом новый господин избавил нас от Элии, одним взглядом! Надо ли мне других доказательств?!
Я был готов расцеловать эту смелую охотницу и исполнить все, о чем бы она меня ни попросила! Не помню, чтобы за одну минуту я мог вознестись в глазах остальных на такую невероятную высоту.
– Это был он, неужели он? Никогда бы не поверил, что раб… – наперебой говорили мужские и женские голоса.
– Он все врет! – было вскрикнула Хэй, но осеклась. Кто ее поддержит, если даже никто не слушает? К тому же, могут и наказать.
«Так ей и надо, выскочке», – гордыня окончательно взяла меня в оборот. – А эта смелая заступница… надо побольше о ней разузнать».
– Храбрая воительница, – я поворачивал голову, будто оракул, стараясь угадать место моей спасительницы, – произнеси вслух свое имя, чтобы Прайд-Роял знал своих героев!
– Амрон-а, – перед коротким «а» на конце в голосе едва шелохнулись знакомые нотки, – Амрона, мой господин!
«Что за имя такое! Я, черт слепой, ничего не вижу».
– Это чересчур, Амрона. Если уж я господин, то быть тебе госпожой!
– Польщена, сверх меры польщена, – я почувствовал, как ее руки обвивают мои ступни. Мачете отправилось в сторону, и, держа факел одной левой, я взял Амрону за руку и потянул ее руку вверх.
– Отныне Прайд-Роял во власти нас двоих!
– Честь и хвала! – мощно и как-то даже не по-женски выкрикнула Амрона.
Вокруг раздался галдеж и чьи-то истерические крики.
Я включил факел и передал его Амроне, подчеркнув этим момент триумфа. Она не стала брать его себе надолго, а, скрепив наши руки, подняла факел над головой, так что оказалось, что мы оба держим яркий свет и возвышаемся над всем миром. Так мне казалось, так я в это хотел верить! Взлет из грязи в князи произошел в какие-то минуты. Только вот князь по-прежнему был незрячим. Но ведь слепая гордость – лучшая забава!