Возражать, чтобы получать удары, не хотелось: цербер мыслил линейно и не сворачивал со своей прямой ни на миллиметр.
– Я так не могу думать. Никто меня не учил: раз, два, три – и все правильно!
– Вздор! Это лень и фантазии. Ты сам сказал: раз, два, три. Ты ведь не стал считать обратно от трех к одному?! Значит, зачаток логики присутствует, следовательно, есть семя рациональности, и ты способен следовать правилам. Следовательно, можешь чувствовать, что эту работу делаю я, а ты только исполнитель. Логично?
Мне нужна была другая тактика. Его дурно написанная программа – это пластинка с царапиной.
– Знаешь, санитар джунглей, есть граммофоны такие. Песни играют с пластинок. Пластинки стареют и… ну, плохо работают. Это логично, ведь так? Дойдет до определенного места пластинка, игла соскакивает и возвращается обратно, играет один и тот же участок, и так сто раз, тысячу раз!
– Пример, не сообразный с ситуацией.
– Это наглядный пример. Ты ведь бьешь меня нещадно, все показываешь пример. Вот и я стараюсь показать, как умею, демонстрирую словом.
– Нет связи: пластинка, царапина, сто раз, тысячу раз. Нарушена последовательность. Вложи себе в голову такое: пластинка должна работать – воспроизводить звук. Если она не работает и имеет царапину, значит, она не исполняет своей функции; следовательно, должна быть:
а) исправлена;
б) если неисправима, уничтожена.
Совершенно глупо играть ее сто раз, не говоря уже о тысяче.
– Опять двадцать пять!
– Раб, ты говорил о ста! Двадцать пять – это четвертая часть от ста, где последовательность? Запомни, наконец: все неприятности происходят из-за того, что в тебе нет последовательности. Ты получаешь удары от меня. Эти удары – звенья последовательности, которую запустил ты сам, понятно? Хотя ты думаешь о моей злобе или ненависти, при чем здесь эти отжившие способы?
Говорить что-нибудь поперек было глупо, некоторые тумаки я и вправду заслужил, и пусть это будет ценой за билет на поезд, в котором я прокатился.
– Ты думаешь, – продолжал цербер, – вина, то есть, по сути, еще одна фантазия, стала сейчас поводом для моей дисциплинарной корректировки. «Провинился», «грешник» – это пустые фантазии. Нет греха, есть непослушание. Чувство вины – это фантазия, наркотик, которым ты глушишь боль от непоследовательности и ее результатов. Что является результатом непоследовательности?
– Другое непосл…
– Верно! Сейчас правильно, – без всяких эмоций промолвил охранник.
– Но невозможно в каждую минуту думать такими цепочками…
– Вранье! Все лень и фантазии.
– Никакая не лень! У меня нормальная человеческая голова. Ее устроили так, а не иначе…
– Полагаешь, и здесь я следую твоей логике, что твою голову кто-то сделал. Следовательно, кто-то вложил туда много неправильных мыслей. И последнее следствие: этот кто-то должен понести наказание. Логично?
Это становилось чересчур:
– Я будто беседую с автоматом для разлива воды, и он поучает: поставь стакан, опусти монету, нажми выбор, дождись, пока остановится струя воды, возьми стакан, выпей, переверни стакан, надави им на спредер, вымой стакан, убедись, что стакан чист. Но если лимонад не попал в стакан по причине самого автомата, то все заново: возьми вымытый стакан, опусти монету…
– Еще более неблагоразумный пример. Не стоит на нем задерживаться, пример ошибочный. Итак, субъект, который вложил в твою голову неверные мысли, – он виноват? Он должен понести наказание?
– Если по логике, – отчаялся я, – то да!
– Поскольку ни в каком обозримом пространстве творца твоих неверных мыслей нет, но мысли рождались в твоей голове, кто должен нести наказание?
– Никто!
– Ты. Пластинку можно или исправить, или выбросить. Если тебе достался неисправный ум, ты должен или по мере сил стараться его исправить, или выбросить.
– М-м-м…
Пролетела птица, похожая на ворону, громко закаркала, и я сбился с мысли.
– Как действующий в тебе, я могу принять решение выбросить твой ум! – провозгласил охранник.
– Ну, это пожалуйста, он только вот не отделяется, не вынимается, я хотел сказать.
– Нелогично, поэтому неправильно. Все кем-то сделанное можно разобрать. Ты сказал, что твою голову сделали. Совершенно точно, что все собранное можно разобрать!
– Тогда выходит, что я абсолютный, если во мне все точно. Если голова запросто откручивается, детали оттуда можно вынимать и менять. То есть, меня можно бесконечно совершенствовать?…