– Если следовать логике, да! Ты ценен тем, что тебя можно улучшить. Из-за непослушания ты оттягиваешь процесс, но я знаю свою работу!
Последний удар был мощным и швырнул меня в упругую стену из лиан на метр. Охранник быстро подошел, поставил меня на ноги, положил руку на плечо и…
Глава 40
Вж-ж-жик! Я невольно протянул руку к подбородку и укололся пальцами о щетинки. Челюсть была свернута вправо.
– Непослушание лечится так, если ты не понимаешь на словах, – слышался голос мучителя.
Следующий удар вернул челюсть в исходное положение, и сразу же следом я почувствовал охлаждающую мазь на висках и щеках. Запахло новыми бинтами.
Философ и мастер кулака теперь работал медсестрой и тщательно устранял последствия нанесенных им же самим побоев.
«Все логично – сам сделал, сам исправляй!» – металось в моей неспокойной голове.
– Прошлая зона нехороша для тебя – слишком много лени и потакания желаниям. Здесь не будет скверных поездов! Приступай к заданию прямо сейчас, думать здесь особенно не нужно.
Охранник передал мне конверт. Соглашаться или возражать было больно, равно как что-либо вообще сказать. Я показал пальцем на свою челюсть и услышал только:
– Лень и фантазии!
«Непонятно, – думал я, бессмысленно шаря глазами по строчкам задания, – такой конкретный дядя: логика, последовательность, послушание. Но предложи я взятку, он возьмет. Да, возьмет и сделает все так, как его попросишь! Но ведь потом опять шлепнешься в его ловушку. Как я теперь понимаю, в этом-то и подвох. Парень все продумал: захотелось тебе за пределы джунглей – пожалуйста. Плати золотом, монетами, синими камнями – и ты за пределами. Но дальше-то что? Кто знает, может, за пределами еще хуже – какой-нибудь всепожирающий огонь или исполинский охранник-монстр. Начнет несчастный бороться с силами запредельного и быстро сообразит, что в джунглях было лучше. Вот как я: выскочил из поезда и сразу пожалел! Там тебя и кормят, и поят, и жена с сыном. А здесь? Побои и унижения, да зеленая униформа джунглей из края в край.
За пределами та же ситуация – стоит туда попасть, как потянет назад. Вернулся, и тебя встречает охранник, все по новой».
Глава 41
Голова, оказывается, – разборный механизм, и эту мысль мне хотелось с кем-то обсудить.
– Есть здесь люди? – мой голос заглох в пустотах между деревьями. Страшно хотелось общения, надо было высказать свое мнение о логике, поспорить. Вокруг стояла тишина, и я собрался было заниматься поисками контурной трубы, когда внезапно услышал слабое жужжание. Такое не могло принадлежать гидравлике и больше походило на звук миниатюрного электродвигателя. Взглядом я стал искать источник звука. С высоты около четырех метров на меня смотрел… окуляр. Я сначала не понял, что это за черный кружок, но, приглядевшись, разобрал объектив видеокамеры. Это она жужжала, поворачиваясь вслед за моими движениями. Кому, как не охраннику, нужна такая слежка? Ему нужны доказательства моих проступков.
Зачем-то церберу понадобилось собирать на меня компрометирующие материалы. Я занервничал, а потом решил проверить догадку.
– Знал бы ты, абсолютный мучитель, – заговорил я в голос, – что без «фантазий» этот мир не переваривается. Джунгли в рот не помещаются и не проходят в горло! Жить здесь нельзя – и точка, это не человеческое место, скверная земля. Я читал, что воображение – это мир сам по себе и этот мир подлинный и существует высоко в душе у каждого человека.
Невольно я запрокинул голову кверху. Как и везде, небо было крепко зарешечено густыми ветвями. Проникал только слабый рассеянный свет.
– Вот судьба, – пугал я себя вслух, – никогда и не доведется посмотреть на небо. Здесь шестая зона, да, кажется, шестая, и, если это Семизонье, значит… где-то после седьмой, где-то рядом… Но что, если за этим безобразием и восьмая, и девятая – они просто без названия! Вот, положим, я вообще бы не родился, забыли меня сделать! Были бы тогда эти джунгли? Для кого? Для охранника? Ха-ха! Кто тогда будет для него работать, да так, чтобы негодяй потом утверждал, что вся работа – его рук дело? Друг Май? Допустим! Но если и Май бы не возник на этом свете?
Оттого что стоять было невыносимо, я побежал. Перед глазами замелькали джунгли. Никакого поезда, вообще никого, с кем бы я состязался, но хотелось мчаться во всю силу. Вперед меня гнала мысль о беспощадном будущем – оно наступает, ни на миг не сбавляя оборотов. Поэтому надо жить, бежать, потому что, пока двигаюсь вперед, я живу. Но когда замру, меня накроет волнами прошлого и будущего. Дабы пребывать в настоящем, я бежал!