— Вы что? Тут живете? — спросил он. Хотя прекрасно знал, где жил её муж, пока не свалил на историческую родину.
— Нет, — воскликнула она. — Виктор Леонидович, я ждала здесь вас!
Ничего себе! Надо же, как она быстро соображает! Не оценил он её. Это она ж ничем не выдала, что знать не знает, где я работаю! Сейчас скажет, что ей срочно нужен мой ценный совет.
— Я узнала о вашем маршруте от ваших операторов и ждала вас здесь!
Во дает! И в чем же я, значит, должен помочь ей разобраться?
— И чем же я, так сказать, обязан?.. Я вас слушаю.
— Виктор Леонидович! Я знаю, что вы очень обижены! Мой муж поступил несправедливо по отношению к вам!
— У меня, собственно, к вам-то никаких претензий. Что сделано, то сделано.
— Нет, мне очень нужно поговорить с вами об очень важном. Но здесь я не могу. Я вызову сейчас такси. — Она потюкала в мобилку. — И мы поедем туда, где сможем поговорить.
— Вообще-то, Жанна Гавриловна, я на работе, как видите.
— Ничего страшного, я все компенсирую. Идемте! Машина будет через три минуты.
Она подхватила его под руку. В общем-то, и некогда было ей возразить. А, кроме того, у Виктора Леонидовича проснулся интерес. И вот, кстати, будет цирк, если они по дороге встретят её ухажера с ключами.
Но он им не встретился. Только когда они сели в машину и повернули, Виктор Леонидович увидел, что Максима окружают недружелюбные жители. Не повезло тебе сегодня, брат. А она в ту сторону и не посмотрела… Он поправил на коленях свой короб.
— Так и о чем же… — начал он.
— Виктор Леонидович, — прервала она его. — Я вас очень прошу, давайте немного подождем. Хотелось бы обсудить это с глазу на глаз.
— Ну что ж…
Доехали. Вышли из машины.
— Подождите, пожалуйста, меня на этой скамейке, я вернусь через десять минут.
— Ну, хорошо.
Он уселся, положил руку на короб и стал думать — нужно ли звонить на работу. Человек он был дисциплинированный, и не любил заставлять себя ждать или обламывать кому-то перспективы. Внутренний голос убедил его не торопиться. Вскоре вернулась Жанна Гавриловна.
— Пойдемте.
— Пойдемте, так пойдемте.
Они направились ко входу в гостиницу.
— Куда мы идем? — спросил он.
— У меня здесь офис.
Они поднялись на лифте, прошли по коридору, она открыла дверь. Номер, как номер. Ничего похожего на офис.
— Виктор Леонидович! — сказала Жанна. — Я вас люблю! — и стала его обнимать. Это было неожиданно! Сначала он хотел отодвинуться, но Жанна Гавриловна оказалась настолько приятная на ощупь, что они обошлись без разговоров.
Потом они лежали, обнявшись, а он думал — ну да, я понимаю, что она все это выдумала, чтобы выпутаться, но как же здорово она это выдумала!
Потом они устроили пир. Прятать ключи Максим не умел, но знал толк в угощениях. Виктор Леонидович вовсе раздумал говорить Жанне Гавриловне, что он обо всем знает. К чему это все?
А Жанна Гавриловна, кстати, оказалась неплохим руководителем. В бюджете, правда, появилась, новая статья — консультационные услуги. Виктор Леонидович спрашивал себя — не альфонс ли он теперь. Нет, отвечал он себе. Дело его жизни было спасено. А своей страстью они спасли России дорогу в космос.
ГЛАВА 3. СУМАСШЕДШИЙ БЛЕСК ТВОИХ БРИЛЛИАНТОВ
/Мысль, как вампир, она /
/не отражается и не отбрасывает тень./
/Философ Маналов/
Роман Монеткин открыл холодильник, достал банку пива, дернул за кольцо, подошел к окну и выпил сразу треть.
Шел дождь. Деревья покачивало ветром. Мокрый асфальт пенился и бурлил. Низко нагибая вперед голову, пробежал дворник в синей с оранжевыми вставками униформе. За ним семенила мокрая собака. Ворона села на провод, уходящий под крышу дома напротив, отряхнулась, и каркнула.
— Не каркай! — сказал Рома.
Прошла девушка с точно таким зонтом, как у Юли. Роман придавил лбом стекло. Девушка прошагала мимо подъезда и исчезла из поля зрения. Монеткин выдохнул нервно. Запотело окно. Он поднес к уху телефон.
В очередной раз дежурный голос сообщил, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны доступа.
Романа одолевали недобрые предчувствия.
Он вернулся в комнату, сел за сервированный им по всем правилам стол. Ножи, вилки, ложки, тарелки, рюмки, фужеры, салфетки, салатница и прочие предметы сервировки стояли и лежали строго там, где им и положено было стоять и лежать. В центре стола в серебряном ведерке охлаждалась бутылка шампанского, а из хрустальной вазы торчала белая роза, придавая всему необходимую нотку романтики.