— Командир! На наши позиции наступают твари со стороны карантинной зоны!
— Бросить позиции! — крикнул он. — Открыть заградительный огонь миномётов! Отступаем за вторую линию!
— Сэр, гражданские! — закричал Александр. — Они прямо на пути отступления!
Сергей застыл.
— Увести их!
— Нам не хватит времени! Командир, что нам делать?
Сергей сжал зубы.
— Пусть бегут. Кто успеет, тот выживет.
Твари уже были слишком близко.
«Ради порядка,» — напомнил он себе.
— Отступаем! — выкрикнул он. — Занять позиции и замкнуть периметр!
Александр замешкался.
— Выполнять!
Он слышал их крики, пока убегал. Слышал, как чей-то ребёнок звал на помощь, плача и повторяя «Мама! Мама!».
Но не обернулся.
Десять минут спустя
— Командир! Твари наступают, а гражданские все ещё бегут, закрывая нам обзор! Такими темпами заражённые доберутся до наших позиций без потерь!
Сергей до боли в костяшках сжал автомат в руках.
Нам нужен порядок.
— Открыть огонь…
— Командир?
— Открыть огонь!
Воздух разорвали грохот пулемётных очередей и удары взрывов. Мир содрогнулся и дрожь прокатилась по земле, смешивая крики людей с рёвом монстров.
Три часа спустя
Тишина.
Сергей шагал по окровавленной земле, каждый шаг отдавался глухим эхом в голове. Воздух был тяжёлым, пахло гарью, металлом и смертью. Земля была испещрена воронками от взрывов, усеяна осколками оружия и окровавленными телами.
Твари отступили. Или их всех уничтожили. Он не был уверен.
Рядом кто-то кашлянул — боец, сидящий на коленях, пытался перевязать кровавую от неудачно прилетевшего осколка близкого взрыва руку. Сергей даже не взглянул на него. Глаза цеплялись за другое.
Кровь, растёкшаяся по земле.
Части тел, искалеченные и изломанные.
Лица.
Пустые. Мёртвые.
Он продолжал идти.
Солдаты собирали редких раненых и добивали уцелевших тварей. Звуки выстрелов и крики людей постепенно становились фоном, Сергей уже едва их слышал.
Он внешне сохранял привычное спокойствие, возвращая уставшим и раненым бойцам веру в успех, в своего командира, показывающего на своем примере идеал стойкости и уверенности в своих действиях. И он продолжал исполнять эту функцию до тех пор, пока он не увидел её.
Она лежала у разбитой стены, возле расщеплённых досок и обломков металлической сетки.
Девочка.
Та самая. Светлые волосы, теперь спутанные и покрытые грязью. Лицо, когда-то испуганное, но живое, теперь застыло в выражении ледяного ужаса.
Её глаза были широко раскрыты и направленны прямо на него.
— Нет… — вырвалось у него шёпотом.
Он шагнул ближе, игнорируя стон раненого бойца откуда-то левее.
Вся нижняя часть её тела была раздавлена обломками. Кровь пропитала землю, оставив липкие, чёрные следы.
Но её руки…
Её руки всё ещё сжимали игрушку. Маленькую тряпичную куклу с запёкшимися пятнами крови на ногах.
Сергей замер.
Слова застряли в горле.
Сколько бы раз он ни видел смерть, сколько бы решений он ни принимал, это было другое.
Сама смерть была другой. Не такой.
Сергей услышал, как к нему кто-то приближается, но не поднял глаз.
— Сэр… — Александр остановился в нескольких шагах. — Мы зачистили периметр. Потери — двадцать четыре бойца, сорок девять гражданских. Ещё трое в критическом состоянии.
Сергей не ответил.
— Сэр?
— Заберите её.
— Что?
Сергей поднял голову. Его глаза были пустыми.
— Поднимите её с этой проклятой земли и похороните как положено. — Голос был глухим, но в нём звенела сталь.
Лис замер, не понимая смысл этого приказа, но затем лишь коротко кивнул.
Сергей отвернулся, уходя и не оглядываясь.
Он закрыл дверь в свой кабинет и опустился в кресло, глядя в никуда.
«Ты виноват.»
«Она мертва из-за тебя.»
«Ты мог найти другой выход.»
Сергей закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Достаточно, — произнёс он вслух, словно пытаясь заткнуть голос в голове.
Он открыл глаза. Взглянул на карту. На красные линии. На цифры.
— Достаточно.
Чувства сжимались внутри, вдавливая себя вовнутрь всё сильнее и сильнее, будто некая чёрная дыра, а затем, с отчётливым треском льда, просто-напросто исчезли, не оставив после себя ни следа.
Теперь не было страха.
Не было сожаления.
Не было холода.
Только порядок.
Час спустя