— Не видишь, блин. Я занят. — донеслось со стороны плиты. — Кстати, макароны готовы. Если ты планируешь повесить свой нос, то вешай его потом, когда будем в безопасности, а сейчас давай сюда сосиски.
Но я не отрывал взгляда от окна.
— Руслан, посмотри… — позвал я его, отодвигая голову чуть вбок, чтобы он тоже смог оценить масштаб бедствия. — Посмотри, например, на соседние здания.
Он подошёл ко мне, держа ложку в руке, как трофей.
— Ну? Многоэтажки как многоэтажки. Кирпич на кирпиче, стекло на стекле. А, или ты про то, что внизу как будто армия тараканов марширует?
— Вот именно, — кивнул я. — Только эти тараканы через пять минут и к нам в дом полезут, если так дальше дело пойдёт. Смотри, у каждого из этих домов хотя бы пару сотен квартир. И из них люди либо уже заразились, либо пытаются убежать. А заражённые то не останавливаются. Видишь?
Я указал на один из домов, перед которым одинокий человек отчаянно колотил в закрытую дверь подъезда. Сзади его уже настигали две тени.
— Ну, ему надо было бежать, а не долбиться, что я могу сказать, — мрачно пробормотал Руслан. — Подъездная дверь то всё выдержит, а он — вряд-ли.
Я сглотнул и прищурился, переводя взгляд на дальний конец улицы. Там виднелся импровизированный баррикадированный участок — машина, мусорные баки, даже пара перевёрнутых скамеек. За ними кто-то судорожно отстреливался из охотничьего ружья, но уже через пол минуты его шаткие баррикады были распиханы телами заражённых и мужчина дал дёру в переулок за спиной.
— Они не уйдут, — продолжил я, озвучивая свои мысли. — Неважно, сколько они будут кричать, бегать, стрелять. Слишком много народу здесь жило, Руслан. Всё началось вечером, люди были дома и если большая часть из живущих здесь заразилась…
— Ну, — задумчиво протянул он, с силой поставив ложку на стол. — У меня есть план. Мы ждём, пока все эти бедолаги сгниют на солнце, а потом аккуратненько валим.
Я покосился на него, иронично приподняв бровь.
— Ты серьёзно?
— Нет, конечно. — Его улыбка вышла какой-то странно напряжённой. — Я просто пытаюсь понять, как ты ещё не свихнулся от всех этих своих анализов. Тебе же что ни дай — ты везде найдёшь проблему.
— А её здесь нет, да? — кивнул я на улицу, где один из заражённых только что удачно для него выломал локтём стекло автомобиля, за которым пряталась пара подростков.
Он напрягся, но быстро попытался скрыть это шуткой.
— Да, расслабься, что-нибудь придумаем. Как и всегда… давай лучше посмотрим на положительное. У нас есть сосиски, макароны и Колизей снизу. Это же почти как в Риме. Ешь и наслаждайся видом. Правда, гладиаторы там покруче были.
— Руслан, — тихо проговорил я. — Ты понимаешь, что вечно убегать от проблем не получится?
Он замер, опустив плечи. Затем медленно кивнул, отводя взгляд.
— Понимаю. Просто… не хочу думать об этом прямо сейчас.
— А когда? Когда они снова начнут ломиться в наши двери?
— Дружище, мы же и так в глубокой и беспросветной заднице. Давай хотя бы поедим, а потом уже будем решать, как из неё выбираться. — Он хлопнул меня по плечу и направился к плите. — Макароны остывают, стратег.
После сытного, хоть и скромного ужина, мы собрались покидать квартиру. Я поправил свои перчатки, ощущая их крепкую ткань на своей коже, и перехватил клинок поудобнее, взглянув на Руслана, который лениво поднимался с дивана.
— Ну что, стратег, куда на этот раз? — протянул он, поправляя ремешки на нагруднике. Его голос звучал как у человека, который на полном серьёзе раздумывает лечь обратно и просто смотреть в потолок.
— В коридор, — коротко ответил я, направляясь к двери.
— Ага, прям то самое место, где я бы хотел сейчас оказаться. Предел мечтаний, блин, — пробурчал он, подхватывая молот и уныло плетясь следом.
Мы открыли дверь, и нас тут же окатило волной густого, удушающего запаха. Гнилостная смесь крови, пота и чего-то неопределимо зловонного мгновенно заполнила лёгкие, заставляя лицо исказиться от отвращения.
— Хрена себе, — Руслан тут же зажал нос рукой. — Слушай, стратег, может, ну его нахрен? Тут дышать же невозможно! — Голос его звучал приглушённо из-за зажатого носа.
Я шагнул в коридор, стараясь не вдыхать слишком глубоко. Запах был не просто отвратительным — он въедался в сознание, заставляя желудок сводить от тошноты. Коридор, казалось, утопал в крови. Лужи алой жидкости блестели в свете редких работающих ламп, стены были покрыты брызгами и мутными разводами, а пол походил на скользкий каток. Тела заражённых лежали вповалку. Некоторые без конечностей — последствия нашей схватки, другие всё ещё в странных, искорёженных позах, будто замерли в момент, когда пытались подняться.