Некоторое время в комнате был слышен звук ножей и вилок, скребущих фарфор, журчание воды, наливаемой в стаканы, и случайное чавканье Маршалла.
Тишину нарушила Ханна:
— Вы знаете, я не просто так хотела заехать к вам. Сегодня я заходила в «Партнерство ради Жизни».
— Для чего? — спросила Джолин.
— Я ни разу не виделась с миссис Грин с тех пор, как моя беременность стала очевидной. Но когда я туда пришла, оказалось, что…
— …там никого нет, — продолжил за нее Маршалл.
Его осведомленность стала для Ханны неожиданностью.
— Вы знаете?
— Да. Летиция больше не пользуется тем офисом. Теперь она ведет дела у себя дома. Правда, Джолин? Теперь миссис Грин работает дома.
— Ах да, теперь припоминаю. Она что-то говорила об этом.
— Думаю, она решила, что пора сокращать расходы, — продолжал Маршалл, — и я с ней полностью согласен. Стоимость аренды помещений в Бостоне, прямо скажем, космическая. Только деньги теряешь. Многие подобные организации уже давно работают на дому. Мне кажется, она приняла мудрое решение. По-моему, я тебе о ней говорил?
— Возможно. Видать, забыла, — ответила Ханна.
— Ну вот, все и выяснилось. Аренда офисов в наше время уж больно бьет по карману.
— Как и все остальное, — согласилась с мужем Джолин. — Я боюсь тебе сказать, насколько затянул этот ягненок! Вы хотели поговорить с миссис Грин о чем-то конкретном, Ханна?
— А? Нет, просто решила зайти. Раз уж мимо проезжала…
Джолин встала из-за стола и начала собирать посуду.
— Удачно походили по магазинам? Нашли что-нибудь в Бостоне?
Ханна подала ей свою тарелку.
— Нет, день выдался довольно неудачным.
Глава 22
Спустившись в кухню на следующее утро, Ханна не застала там Джолин и Маршалла. Гора грязной посуды высилась в раковине. Она была рада, что ей не придется беседовать с хозяйкой ни о чем. Материнская забота Джолин стала приобретать навязчивый характер, и даже Маршалл, всегда такой рассудительный Маршалл, достал ее вчера своей рассудительностью.
Не успела она задуматься, где они могут быть, как получила ответ, услышав шум, донесшийся из мастерской Джолин.
«Мини-вен» был припаркован у двери мастерской. Маршалл и Джолин пытались доверху загрузить его картинами, отобранными для предстоящей выставки, и между ними шла горячая дискуссия, как лучше это сделать.
— Толкай их, Маршалл, а не швыряй. Сколько раз тебе говорить?
— Да успокойся ты наконец! Я толкаю, толкаю.
Ханна восприняла их спор как предостережение и поспешила вернуться в свою комнату. Ей не очень-то хотелось этим утром попасть на урок перевозки изобразительного искусства.
Весь последующий час страсти не утихали ни на минуту. Указания Джолин. такие как «нежнее», «смотри куда идешь» и «осторожно, дверца», повторялись все чаще и чаще. Сегодня женщина была куда более нервной, чем обычно. Ханна пыталась найти спасение в книге, и ей это почти удалось, как вдруг раздался самый пронзительный крик, который она когда-нибудь слышала в своей жизни и который заставил ее вскочить с кресла.
— Маршалл! Маршалл! Иди сюда немедленно! О боже! О боже!
Ханна подбежала к окну своей спальни в полной уверенности, что увидит, как одна из картин Джолин валяется на гравии лицом вниз или висит на дереве, проткнутая насквозь веткой, хотя зрители на выставке вряд ли что-нибудь заметят. Но вместо этого перед ее глазами предстала Джолин, стоящая на четвереньках и склонившаяся над очень маленьким предметом, который лежал на газоне и никак не мог быть холстом. Маршалл быстро подошел к ней.
— Посмотри! Умер! Он умер! — Всхлипывая, Джолин обхватила мужа за талию, тем самым предоставив Ханне возможность рассмотреть источник ее горя. Перед ней на траве лежал мертвый воробей.
— Почему он умер, Маршалл? — стонала она. — Почему? Ведь здесь должен быть их дом.
— Все в порядке, Джолин. Все рано или поздно умирают.
— Но не здесь! Здесь ничто не должно умирать. — Плечи женщины продолжали дрожать: Джолин все никак не могла найти себе утешение. — Что же это значит, Маршалл?
— Ничего не значит, — настаивал он. Помогая жене подняться, Маршалл бросил взгляд на дом и заметил Ханну, наблюдавшую всю сцену из окна спальни.
— Чашечка чая тебя взбодрит, дорогая, — сказал он жене, которая смиренно позволила увести себя в дом.
Перед тем как зайти в кухню, он добавил:
— Ты просто волнуешься перед выставкой. Ничего удивительного. Это нормально. Все в полном порядке.
Ханне показалось, что эти слова предназначались ей, а не Джолин.