— Да, в общем-то, хорошо. Только устаю иногда.
— А Витфилды?
— Они очень заботливы.
— Моя интуиция подсказала мне, что они будут идеальным вариантом для вас. Все работают ради общей цели. Все ради детей. Вы хотели меня о чем-то спросить, когда недавно заезжали в Бостон?
— О… э… ничего серьезного. Просто была неподалеку и решила зайти поздороваться.
Летиция набрала полную грудь воздуха и довольно произнесла:
— Ну, тогда здравствуйте! Здравствуйте! Не знаю почему, но внутренний голос говорил мне, что вы сегодня можете быть здесь, поэтому я принесла вам чек за сентябрь. «Срочная доставка для мисс Ханны Мэннинг». На нем по-прежнему наш старый адрес. Все никак не могу поменять на новый. Но я уверена, что банк все равно его примет. Я ведь не банкрот!
Она засмеялась, а Ханна положила чек себе в карман.
— Ах, какие картины! Давайте я вам покажу мою самую любимую. Она называется «Герольд». Естественно, я и понятия не имею, что это значит, но изображенная на ней тоска просто изумительна.
Она опять взяла Ханну за руку и повела в первую комнату. Люди любезно расступались, чтобы дать им пройти, как вдруг какая-то женщина неожиданно преградила им дорогу. Ханна уже где-то видела ее. Внезапно она вспомнила. Косички на голове! Она же видела ее пару дней назад в парке с коляской.
— Вы только посмотрите! Вы только посмотрите! — взвизгнула женщина, и глаза у нее загорелись. — Можно?
— Что, простите? — переспросила Ханна.
— Вы же не возражаете, правда? На секундочку. — Незнакомка протянула руки к ее животу, словно хотела погладить его.
— Не сейчас, — резко сказала Летиция. Женщина замерла, а ее руки застыли на полпути.
«Да что сегодня за день-то такой?» — спросила себя Ханна. Все относятся к ней как к какой-то редкой зверушке. Наверное, именно это имела в виду Джолин, когда говорила о вольностях, которые позволяют себе люди по отношению к беременным. Казалось, что даже совершенно незнакомые люди проявляют к ней собственнический интерес.
В соседней комнате кто-то постучал ножом о бокал. Разговоры вмиг смолкли, и голос произнес:
— Тише, пожалуйста. Я бы хотел сказать тост. — Это был доктор Йохансон.
— Идемте, Ханна. Мы должны послушать его. — Ловко маневрируя, Летиция провела ее сквозь толпу гостей, и они стали перед доктором.
— Я думаю, все присутствующие здесь согласятся со мной, что нас привело сюда исключительное событие, — произнес он, повысив голос так, что его было слышно даже в дальней части галереи. — Сегодня мы имеем возможность созерцать такую красоту! Не сомневаюсь, что для всех нас это большая честь и привилегия. Поэтому давайте вместе поблагодарим того, кто потратил столько сил и времени, чтобы подарить нам эту возможность. У меня народные говорят: «Самые сладкие плоды принесет только то дерево, о котором больше всего заботились». Это правильно по-английски? Дерево, да?
Мужчина с подсиненными волосами заверил его, что правильно.
— Хорошо! Так поднимите же ваши бокалы, дамы и господа, как я поднимаю свой, за выдающегося мечтателя и хранителя дерева с самыми сладкими плодами, за Джолин Витфилд!
— Вы рады, что пришли, да? — прошептала Ханне на ухо Летиция. — Подобные моменты не часто бывают в нашей жизни. За это их нужно ценить.
— А когда вы закрыли офис, Летиция?
— Что-что?
— Офис в Бостоне. Когда вы оттуда переехали?
— Так сразу и не припомню. А какое сегодня число?
— Второе.
— Точно, второе. На дворе почти осень. Тогда это было… со вчерашнего дня вот уже месяц.
— Месяц?
— Да. Тс-с-с-с. Сейчас Джолин будет говорить.
Под шум аплодисментов, напоминавший треск петард, и гул поздравлений Джолин вышла к зрителям. Красная от возбуждения, с горящими глазами, она стала ждать, когда стихнет шум.
— Не могу выразить словами, как много для меня значит ваше присутствие здесь, — после паузы сказала она. — Так много друзей! Так много сторонников! Скольким особенным людям я должна выразить благодарность!
В порыве нахлынувших чувств она потянулась и схватила Ханну за руку: «У меня действительно нет слов».