Топливный бак полон, спасибо бригаде аэропорта, которая на совесть выполнила свою работу. Ральф сжал рычаг управления и, руководствуясь своими знаниями о звездных картах, направил самолет на восток. Длинная извилистая береговая линия Америки как раз на востоке, скрытая во мраке, да и солнце вот-вот появится и уже не исчезнет, оптимистично подумал Ральф.
После двухчасового полета холод уже не мог остановить навалившуюся на Ральфа сонливость, он почувствовал, что годы неумолимы и он дико устал от всей этой ночной беготни. Ральф принялся мурлыкать себе под нос мотив – без текста, только одну мелодию – откуда-то из недр памяти. Когда-то он играл с группой, и вроде тогда они все сохли по девушке по имени Маша и даже написали о ней песню…
Он снова подумал о той, другой Маше, о ее подтянутом теле, бойком характере, вечно улыбающихся глазах, золотистых волосах…
Золотистых…
Перед глазами Ральфа появился свет, он открыл глаза и увидел, что оттуда, где смыкаются море и небо, выскочило солнце. Наступило раннее утро.
Он пролетел четыре часа в полусне. Хорошая новость заключалась в том, что самолет не разбился в Тихом океане, плохая – Ральф был полностью дезориентирован.
Еще хуже то, что указатель уровня топлива достиг критической отметки.
Утреннее солнце светило в кабину, разгоняя ночной холод и ослепляя пилота.
Когда на горизонте показался грубый контур, какая-то невнятная белая линия, Ральф решил, что это просто волна. Самолет пролетел еще немного, прежде чем Ральф понял, что по правую руку и правда есть суша.
Некоторое время он щурился, хотел убедиться, что это не иллюзия, вызванная усталостью и солнечным светом.
Это остров.
Ральф изменил курс и полетел прямо к нему. Солнце сместилось в сторону, теперь оно не так обжигало глаза, и он мог рассмотреть все получше.
Это не остров, это… айсберг?
Чем ближе он подлетал, тем лучше видел, что большая часть айсберга находится над уровнем моря, он сине-белый и крупнее обычного острова. Действительно ли это огромный айсберг? Южный полюс далеко от Гавайев, неужели эта глыба настолько отклонилась от курса?
Ральф огляделся. Кроме солнца у него не было никаких ориентиров.
«Цессна» пролетела над островом. Ральф даже представить себе не мог, насколько тот велик. Под крылом простиралась бескрайняя бело-синяя земля, никакой не «остров», а настоящий континент.
Ральф летел вдоль береговой линии Белого континента. Четкая, сине-белая, она тянулась, насколько хватало глаз. Двигатель дважды кашлянул, и система запищала: топливо почти закончилось.
Ральф снизил высоту, пытаясь найти подходящее место для посадки. Он рассмотрел землю внизу, неровную, разноцветную, вообще не годную для приземления. Это не монолит, а мозаика из огромного количества мелких пластиковых отходов. Их сбрасывали в воду с кораблей, и мусорная куча дрейфовала посреди Тихого океана – по оценке Ральфа, ее размер составлял не менее пятисот километров в диаметре.
Он снова поднял самолет, глядя вниз на гору отходов в печали и отчаянии. Тихоокеанское мусорное пятно. Ральф вспомнил, как Энди упоминал о нем. Восьмой рукотворный континент. Тихоокеанские течения собирают неразлагаемые отходы и накапливают их здесь. Альтернативный «памятник» эволюции человека. Здесь можно отыскать следы всех остальных полимеров, начиная с целлулоида, первого пластика, использованного человеком, до новейшей биосинтетики.
Здесь не было никаких признаков жизни, и у Ральфа внезапно пересохло во рту от этой белизны. Потому что, хоть это и был океан, цвет напомнил Ральфу высохшие скелеты верблюдов, которые он видел много лет назад в пустыне.
Сбиться с курса – сущая ерунда, пока он может найти любой клочок земли, любой островок. Он везде бы выкрутился благодаря навыкам выживания, но только не здесь. Что делать на белом континенте, Ральф не имел ни малейшего представления. Ему стало плохо, хотелось одного – поскорее убраться отсюда.
Он завис над белизной, пытаясь найти глазами настоящий остров, чтобы выбраться из этой мертвой зоны. Но топлива почти не осталось, и когда он попытался повернуть на север, четырехцилиндровый двигатель, сердце самолета, последний раз чихнул и заглох.
Тут в дело вступило земное притяжение, и «Цессна» заскользила вниз, а Ральф только и мог, что удерживать ее в воздухе, вцепившись мертвой хваткой в штурвал, чтобы не рухнуть прямо на гигантскую кучу мусора внизу. Но ему удастся отсрочить подобный исход максимум на три-пять минут.