Тот стоял в тени судна, рядом с ним маячили еще двое. Один из них был на голову выше высокого Фудзивары, он был одет в грубую толстовку, обтягивающую литые мышцы. Второй оказался гораздо ниже ростом, примерно как Ватанабэ Ю, весь седой, сухопарый, на вид лет пятидесяти. Он согнулся в три погибели и тяжело дышал, как будто в следующее мгновение мог внезапно закашляться.
– Это все ваши? – спросил высокий, голос у него оказался на удивление мягким.
– Да!
– Сколько в этот раз?
Фудзивара принялся пересчитывать, тыкая пальцем, но тут встрял Кэйта:
– Одиннадцать.
Высокий нахмурился.
– А я оставил под тебя только десять мест.
– Один парнишка приехал в поисках временной подработки, – очень вежливо сообщил Фудзивара, зыркнув в сторону Ватанабэ Ю.
Высокий проследил за его взглядом, пару раз осмотрел студента от макушки до пят и сказал:
– С виду неженка. Работать-то хоть может?
– Могу! – Ватанабэ Ю выпятил грудь.
– Говорит, что может, – поддакнул Фудзивара.
Высокий покивал.
– Ладно. Когда докажешь, что ты что-то можешь, тогда выделим тебе койку, а пока спать придется на голом полу.
– Понятно, – сказал Ватанабэ Ю.
– Отлично! – Высокий повернулся к Фудзиваре. – Ваши каюты с пятой по десятую. Идите!
– Вы все слышали? Идите! Вещи возьмите! – заорал Фудзивара.
Жители Унадзавы взвалили на спину свои вещи и поднялись по трапу на борт.
Когда они удалились на некоторое расстояние, Ватанабэ Ю тихонько спросил у Кэйты:
– Этот высокий парень – капитан судна?
– Не, это старший помощник Ямада, а вот седой – это капитан Миура.
Каюты с пятой по десятую находились по правому борту, каюты по левому борту уже успел кто-то занять, некоторые двери были открыты, и оттуда высунулось несколько голов.
– О, братишка Ямагути, и ты здесь!
– Кого я вижу! Исикава! Мы больше года не виделись!
Все члены команды были знакомы друг с другом и оживленно обменивались приветствиями, после чего рыбаки Унадзавы разбрелись по своим каютам разбирать вещи.
Ватанабэ Ю вместе с дядей и Кэйтой распределили в десятую каюту.
Та была два метра на полтора и высотой всего два, этакий деревянный ящик. С левой стороны двухэтажная койка, а с правой – небольшой письменный стол, над которым горела маленькая лампа, похожая на солнце в сумерках.
Дядя и Кэйта вошли первыми, Ватанабэ Ю хотел последовать за ними, но места в каюте на троих уже не хватило, и он остался ждать снаружи.
Он смог войти только тогда, когда они разобрали вещи. Кэйта лежал на верхней койке, дядя сидел, скрестив ноги, на нижней. Ю оставалось полтора метра пространства, и когда он лег, то соседям уже было некуда спуститься с коек, даже ноги свесить места не оставалось.
Пол был холодным и твердым, и дядя настаивал на том, чтобы племянник подстелил одеяло, но Ю было лень двигаться. Он отмахнулся, даже не вслушиваясь в то, что говорит дядя, и заснул.
Когда он снова проснулся, все тело болело, как будто его сбил грузовик. Но это было еще не самое неприятное. Из-за недостатка места он мог занимать только одно положение, и нижняя половина тела онемела от отсутствия движения, как будто превратилась в протезы. Когда Ватанабэ Ю медленно сел, кровь снова прилила к конечностям, и онемевшие бедра словно покрылись укусами тысяч муравьев, неприятно было и двигаться, и сидеть без движения. Парню пришлось прислониться, скрючившись, к маленькому столу и ждать, пока тело придет в норму.
Дядя и Кэйта уже спали, громко храпя, темно-зеленое одеяло прикрывало живот Кэйты, а дядино сбилось в комок на краю койки.
Ю укрыл дядю одеялом и, прихрамывая, вышел из каюты.
Корабль отплыл уже некоторое время назад и быстро несся по волнам под ясным ночным небом.
На палубе собрались члены команды, которым тоже не спалось, они расселись маленькими группами. Ватанабэ окинул их быстрым взглядом и, не заметив знакомых лиц, нашел свободный угол и присел на корточки. Морской бриз обдувал ему лицо. «Кувата мару» словно бы лучилось энергией: старое разбитое судно прорывалось сквозь волны и двигалось вглубь океана.
(8) Нападение на лабораторию
Одно из преимуществ работы в лаборатории, где трудятся всего три человека, заключается в том, что не нужно быть слишком пунктуальным. Когда Ли Шили добрался до работы, было уже девять часов. Он издалека увидел дым от мусоросжигательной печи и понял, что Чэнь Янь на месте.
Только подъезжая на велосипеде к лаборатории, он понял, что дела плохи. У входа собралось около дюжины людей, которые сбились в компании по двое и по трое, они болтали друг с другом, даже не надев масок, как будто это не вонючая свалка, а площадь в центре города.