Белый медведь тоже почуял опасность, встал и посмотрел на человека. Затем бросился к краю.
Кована на мгновение замер, потом развернулся и помчался что есть сил за хищником.
Айсберг продолжал опрокидываться, и в нескольких километрах от них раздавался скрежет от трения пласта в месте разлома, увеличивавшегося с каждой минутой. Быстро поднимающийся ледник оставил брешь, и морская вода хлынула внутрь с громким гулом.
Возможно, помог тот кусок вяленого мяса, но ослабевший белый медведь вприпрыжку побежал вперед.
Кована погнался за зверем, но расстояние между ними увеличивалось, а ледяная поверхность теперь напирала на него, будто скала.
Белый медведь исчез за кромкой стены, а Коване осталось совсем чуть-чуть. Он подался вперед и глубоко вдохнул. Холодный воздух хлынул прямо в легкие, но он почувствовал обжигающий жар, словно вся грудь горела огнем.
Четыре шага, три шага, два… Кована поскользнулся и упал. Быстро съехал вниз по наклонной глади. До поверхности воды было двадцать метров, но в ней плавали обломки льда, и если бы Кована сейчас упал, то погиб бы еще до того, как оказался в океане.
В отчаянии он выхватил ледоруб, висевший на поясе, и ударил наугад. Острие вошло в айсберг, замедлив падение, но удар был слишком слабым, вскоре Кована сорвался и снова соскользнул вниз. Он снова вонзил ледоруб в лед. На этот раз получилось лучше.
Поверхность превратилась в отвесную скалу, и юноша теперь болтался в десяти метрах от поверхности океана. Огромный ледник повернулся под нужным углом и начал выравниваться. Кована начал подниматься, орудуя ледорубом и опираясь на шипы ботинок. Когда айсберг снова развернулся, инуит уже успел закрепиться на месте.
Ледник качнулся взад и вперед несколько раз, прежде чем наконец нашел баланс.
В это время Кована подобрался к самой кромке ледяной стены.
Белый медведь лежал на краю обрыва и смотрел на человека сверху вниз. Увидев, что тот забрасывает ледоруб прямо перед его мордой, зверь в панике поднялся, отодвинулся в сторону, снова улегся и пристально посмотрел на инуита.
– Братишка, не мог мне помочь, что ли? – проворчал Кована, добравшись до края и подтянувшись на руках, чтобы перелезть на другую сторону.
На леднике еще оставались небольшие лужицы воды, но Коване было все равно, он лежал в одной из них рядом с белым медведем, тяжело дыша, и не мог прийти в себя.
Потом перевернулся на живот и высунул голову за край, как белый медведь, чтобы понять, насколько далеко находится от воды. После того как айсберг нашел баланс, большая его часть снова погрузилась под воду, а над ее поверхностью осталась лишь его верхушка.
Тюлени, которые только что в панике разбегались, вернулись и теперь плавали кругами в нескольких метрах от Кованы. Казалось, они хотели вернуться на ледник, чтобы продолжить лениво валяться, но не могли найти подходящее место, чтобы десантироваться на него.
– Найдите себе другое место. – Кована помахал тюленям, почти забыв, что всего несколько минут назад хотел убить одного из них.
Он повернул назад и полез вверх по склону. Казалось, облака немного рассеялись, и небо прояснилось. Кована долго оглядывался по сторонам, не узнавая путь, по которому пришел сюда, но это уже не имело значения: он увидел, что глыба льда, на которой он сейчас находился, оторвалась от основного массива и уплывала все дальше и дальше, превратившись в изолированный остров.
После долгих размышлений Кована пришел к выводу: обратного пути нет. Но на смену разочарованию пришло воодушевление – новое приключение только началось!
Он вернулся и проверил снаряжение. К счастью, все оказалось на месте, даже копье, мешавшее бежать, уцелело, отчего Кована почувствовал себя гораздо спокойнее.
Сидя рядом с белым медведем, он вынул последнюю колбасу и разделил ее на две части, половину отдал зверю, вторую съел сам.
– Остались только мы с тобой, – сказал Кована, жуя, – не ешь меня, я наловлю для тебя рыбы, ладно?
Белый медведь проглотил колбасу, облизнулся, посмотрел вдаль желтыми глазами и довольно засопел.
Низко висевшее солнце выглянуло из-за редких облаков, окрасив мерцающую воду в серебристый цвет.
(2) Потомок рыбаков
Сначала пришлось на самолете лететь из аэропорта Кансай в аэропорт Нанки Сирахама в префектуре Вакаяма, а затем еще три часа трястись на автобусе, чтобы добраться до поселка Унадзава. Ватанабэ Ю дремал, прислонившись к стеклу. Унадзава расположен в самой южной части полуострова Кии на побережье Тихого океана. Еще в дороге запах океана чувствовался в воздухе, дувшем через окно.