И мы начали установку пластины!
Глава 13
Работа кипела во всю. И что удивительно, что этот раз я оказалась за командира. То есть, я раздавала указания, что и как делать. Этим людям два раза повторять не приходилось. Я не знаю, кто были эти люди. Но то что они разбирались в области электротехники и техники вообще было заметно, академики, доктора наук в этой области, понимающие меня с полуслова. Это именно я, как ни странно, была здесь дилетантом, потому что такие термины, которыми сыпали мои помощники, я слышала почти впервые, и каждый раз отвлекала их от работы для того, чтобы мне популярно объяснили обозначение каждого непонятного мне слова. Чтобы понятно было и мне, и Мише, о чем же идет речь у наших соседей по работе.
Работа не прошла даром, вечером свет вспыхнул у нас от другого источника — от пластины. Мы ее не проверяли дома, зная, что она рабочая. Хотя у нас с пластинами бывало не все гладко. Да уже вся комиссия знала об этом, мы им рассказали.
Члены комиссии радовались как дети и кричали: «ура!», как мы когда-то, когда у нас получилась первая пластина.
Потом комиссия села писать заключение на открытие и на мое имя патент, а Миша поехал в ближайший магазин покупать продукты для того, чтобы приготовить хотя бы какую-нибудь еду, а я в это время поставила три чайника для чая и кофе, что кому нравится. Затем я села рядом с членами комиссии отвечать на многочисленные вопросы, возникающие периодически у наших гостей.
Ни имена, ни тем более фамилии в этой комиссии я не стала запоминать. Сделать это я была сразу не в состоянии.
— Сколько лет должна действовать пластина? Как она работает? — пошли первые традиционные вопросы мне. Я начала отвечать, куда было деваться:
— Действовать она должна пять лет. Почему? Я этого не знаю. Но точно знаю, что через пять лет она начинает распадаться и перестает преображать работу в ток, или электрическую энергию. А так она преобразует в электрический ток все: тишину и звук, шорох, свет и тьму, дождь и снег, шелест листвы, движение всего и даже абсолютный покой. Электрическая энергия преобразуется буквально из всего, что окружает пластину.
— Вот это да! Какое открытие! — восхитился один из ученых.
— А откуда вы это знаете? — задали мне очередной вопрос.
— Мне это все снилось, — ответила я.
— Как это — снилось? — задали, как мне показалось совсем уже нелепый вопрос.
— Очень просто! Это все снится мне уже более трех лет. И с каждым сном изображения становились все ярче и отчетливее.
— И неужели за это время ни разу не снилась формула? — спросил меня председатель комиссии, представительный высокий мужчина с сединой в волосах.
— Нет, почему же!? — возразила я. — Один раз снилась.
— А почему не записали? — задали председатели комиссии мне очередной вопрос.
И я стала отвечать:
— Если бы я могла, я бы сразу же сделала бы. Но дело в том, что формула была воспроизведена во сне очень большими буквами, такими, как экран в кинотеатре, и по кругу, то есть всю сразу я не видела, поэтому сразу и не сообразила, что это формула, а была она видимо пару секунд, как бегущая строка и прошла только одни раз. Она мне вся не была видна, поэтому и не запомнилась. Я думаю, что, может быть, и запомнилась, но она была химическая. А знания химии у меня на уровне школы, которыми я уже долгое время не пользуюсь, так как в жизни они мне не очень нужны, — сокрушенно развела я руками и продолжила:
— А больше она мне не повторялась.
— Хочу задать Вам еще один вопрос, — опять заговорил председатель комиссии. — Скажите, формула была из области физики или химии, если Вы в этом разбираетесь?
— Надеюсь, что разбираюсь, — почему-то обиделась я на этот вопрос. Хотя, как я потом разобралась, обижаться мне было не на что. Меня ни кто не пытался обидеть. Они просто пытались разобраться в том, что я им предоставила.
— Формула была химическая, ответила я, — там был плюс и знак равенства. А что это, я не поняла.
— Вот это да! — восхищенно повторил один и тот же человек.
— Единственно, что я хорошо знаю, это то, что все открытия в основном происходят во сне. Но не очень верила в это, пока не пришлось самой столкнуться с этим, — наконец я закончила свою речь.
Вот с этими моими доводами согласились после моих слов все эти ученые. Они знали это не понаслышке.
— Какие у вас планы на ближайшее будущее? Что вы будете делать? — задали мне еще один каверзный вопрос.
— Если честно, то не знаю! Потому что я считаю, что все-таки нужна формула, чтобы не тыкаться, как слепые котята. А чтобы запустить это в производство — нужны большие деньги, да и разрешение на все это, а у меня этого ничего просто нет. Если бы не Миша, я бы и это сюда не привезла. Я просто не знаю, к кому с этим следует обращаться. Единственно, в чем я точно уверена, это то, что это целая революция в науке и технике. Правда, эта уверенность тоже пришла ко мне недавно. Но это новый виток в промышленности, и самое главное: очистит природу от грязи, которую создали люди и от экологического загрязнения, и еще уберутся все свалки мусора, я так думаю, — пояснила я членам комиссии свою точку зрения.