— Космолесье. Наше королевство. Всё, что ты видишь.
— А почему «Космо»?
— Так сложилось, — пожала плечами Эльвира. — Испокон веков.
Ответ лаконичный, как и она сама.
На рассвете утренний туман играл на полях, петухи вдалеке возвещали о новом дне. Артём уже почти не чувствовал боли. Лишь ломоту в теле и ритмичные шаги по мягкой земле.
И тут на дороге показалась повозка. На ней ехал старый эльф в лохмотьях. Он был так дряхл, что казалось — кости его сами вот-вот развалятся. Увидев Эльвиру, он тут же дёрнул вожжи, остановился, спрыгнул… и рухнул на колени прямо в пыль.
— Не вели казнить! Я… я просто ехал… я… это… — лепетал он, запинаясь.
— Молчать. Ты отвезёшь нас в крепость, — отрезала Эльвира. Затем кивнула Артёму: — В повозку.
Парень подчинился. Старик бросил на него взгляд, полный ужаса. Дрожал, словно в лихорадке, рот открывался, но слов не было. Эльвира обошла его молча и села рядом в телегу.
— Живо! — крикнула она.
Старый эльф кое-как взобрался обратно, хлестнул лошадь, и повозка тронулась.
Артёма пробрала прохладная судорога. Он смотрел на спину старика. Тот ехал сгорбившись, словно под тяжестью вековой боли. На одежде — рваные следы от кнута. То, что он раньше видел в фильмах про барщину, здесь ощущалось живым и осязаемым. Не притча о прошлом, а ежедневная реальность. Рутина.
И ещё кое-что беспокоило его: старый эльф. Сам факт его существования выглядел неправильно. Разве эльфы стареют? Или здесь всё иначе? Или… может, они — вовсе не те возвышенные создания, за которых себя выдают?
Артём отвёл взгляд. И тут понял: Эльвира не сводит с него глаз.
Она сидела напротив, держа меч на коленях. Рукоять — инкрустированная, украшенная затейливыми узорами, напоминающими золотую хохлому. Даже ножны были вычурны, не просто оружие — знак статуса.
Теперь, в лучах восходящего солнца, он мог рассмотреть её лучше. Девушка была статной, с выправкой военного. Никакой показной красоты, никакой женственности ради женственности — только сдержанная практичность, и в этом что-то завораживало.
На ней была удобная одежда: простая рубашка, заправленная в некое подобие штанов, и высокие кожаные сапоги. Волосы — чёрные, заплетены в тугую косу, ни одного лишнего завитка. Ни украшений, ни косметики. Чисто, строго, эффективно.
Но её лицо… Черты резкие, правильные, холодные. Как у статуи. А вот глаза — зелёные, пронзительные, неотрывные. Они буравили его, будто сканировали на предмет слабости. В этих глазах не было сочувствия. Только расчёт и… что-то ещё. Слишком живое для просто презрения. Интерес?
Такого пристального женского внимания Артём не ощущал, наверное, никогда.
— П-пу-пу… у вас очень красивый… меч., — сказал он неловко.
— Будешь много болтать — вырежу язык, — не отрывая взгляда, бросила Эльвира. Голос был ещё холоднее, чем прежде.
Артём молча провёл рукой по губам, как будто закрывая молнию, и откинулся назад. Впервые за всё это безумие он позволил себе расслабиться.
Артём закрыл глаза. Кажется, это был первый момент за последние двое суток, когда он мог просто… выдохнуть. Ни угроз, ни лязга оружия, ни беготни по лесу, ни орков с кишками наружу. Просто дорога, раскачивающаяся повозка и… знойная эльфийка… эльфийка которая холодно убивает и столь же холодно смотрит.
Он поймал себя на мысли: быть может, впервые за долгое время он в относительной безопасности. Без хозяйки квартиры, угрюмого участкового, и работодателя, который не знает, что такое отпуск или больничный. Всё это осталось где-то там, в сером панельном прошлом. А здесь — только пыльная дорога, плеть на спине старого эльфа и меч с хохломой.
Артём вытер лицо: на нём ещё оставались следы чужой крови. Кислый. Он снова увидел его в памяти — вскрик, вспышка, холод. Паника подкралась исподтишка, почти ласково. Он заставил себя дышать медленно, глубоко. Сейчас нельзя срываться.
Из-за холма впереди вырос замок. Или… крепость. Артём ожидал увидеть классический средневековый бастион с бойницами и башнями. Но то, что возникло перед ним, выглядело… странно.
Белокаменные стены с глубоким рвом, возвышающаяся башня — всё как положено. Но где-то с середины камень сменялся срубом: крепкие брёвна, как у деревенского дома, уходили вверх, образуя подобие терема. А сверху — луковичная крыша. Как будто её сняли с церкви и водрузили на башню. Насаженная на каменный пень деревянная церковь, она смотрелась одновременно абсурдно и органично.
Хохлома на ножнах, лапти на орках, Ленин, станция Киров в небе — кто-то явно решил, что советское наследие и фэнтези — это вещи, которые отлично сочетаются. Смешал всё это в котле безумия и приправил эльфами. Дальше должны быть панельки. Гномы, выносящие мусор?