— Таак… бесчувственная, высокомерная эльфийка-садистка, — подвёл итог Артём, тяжело вздохнув. — Н-да, не самый радужный сценарий.
Он окинул взглядом помещение, ощущая, как напрягается каждая клетка тела. Ничего, абсолютно ничего доверия не внушало. Она говорила, что он ей нужен… Но для чего? Может быть она обманывала его, чтобы не сопротивлялся? Стены были как будто напитаны чужими криками, страданием и болью, или так только казалось.
Попытался дотянуться до одного из клинков на стене — тщетно. Половицы — крепкие, не вырвать.
Снова рванул цепи, упёрся ногами в стену, изо всех сил напрягся.
— Нуууу жее! — простонал он, стиснув зубы от усилия.
Бес толку.
Артём рухнул вниз, усевшись на пол, как позволяли цепи, и прислонился спиной к холодной стене. В этом положении руки оставались подняты натянутыми цепями — неудобно, больно, но хоть как-то можно было отдышаться.
— И даже не покормили… — пробурчал он себе под нос.
Краем глаза Артём заметил что-то знакомое. Присмотревшись, он понял, что видит нечто анахроничное. На столе эльфийки было не просто зеркальце. На специальной подставке было классическое ручное зеркальце, которое обычно показывали в старых советских мультиках, вот только вместо зеркала, в центр было инкрустировано что-то очень сильно напоминающее современный смартфон. Размеры, скруглённые края, тот же цвет. Однозначно это был смартфон.
— Вот это технологии… — хмыкнул Артём. И в шутку крикнул: — Алиса! Включи музыку!
На экране пронеслась цветная рябь. Роботизированный женский голос, одновременно и знакомый и в то же время какой-то чуждый, ответил:
— Хорошо. Воспроизвожу композицию «Катюша».
Из динамиков полилась старая, надрывно-живая мелодия. Звук — как с плёнки или винила. Первые аккорды ударили Артёму в душу — словно кто-то распахнул дверь воспоминаний. Детский утренник. Девочки в садике, поющие вразнобой. Старый фильм по телевизору. И вечерняя школа, кабинет директора, свет в окне — и тихое, щемящее «расцветали яблони и груши…», словно в горле сопят сотни воспоминаний.
— Воу… какова вероятность… — пробормотал Артём, но не успел завершить мысль: за дверью послышались шаги. Грузные, торопливые.
— Алиса, выключись! — резко крикнул он.
Дверь распахнулась в комнату ворвался стражник, эльф угрюмо осмотрел комнату и грозно глядя на Артёма спросил.
— С кем ты говорил? Что это была за музыка⁈ — Он дышал тяжело, почти рычал. Больше похоже на страх, чем на злость.
— Какая музыка? — Артём с невинным видом оглядел комнату. Смартфон молчал, экран погас. — Я ничего не слышал.
— А ну, встал! — рявкнул стражник.
Артём неуклюже встал. Цепи звякнули.
— Я знаю эти ваши людские штучки, — буркнул эльф, развернув Артёма лицом к стене и начав обыск. Его короткое копьё с глухим стуком встало у стены. Артём бросил на него взгляд. Дотянуться можно… Но дальше? Руки в цепях. Смысла нет. А вот схлопотать древком под дых — вполне реально. Ещё свежо воспоминание о том, как княжна приложилась в живот.
Не найдя ничего, стражник недовольно фыркнул.
— Только попробуй тут фокусы мутить — я тебя… — он замахнулся.
Артём инстинктивно сжал плечи, опустил голову.
— Что сказала ваша царица? — спросил он, осторожно.
— Кто? — стражник замешкался.
— Ну… княжна. Или кто она у вас теперь.
— Она… дочь князя! — слабо возразил тот.
— Князя вашего, между прочим, орки убили. А сынок его куда-то сгинул. Так что, выходит, она теперь… на троне.
Молчание.
— Так что она сказала? — надавил Артём.
— … чтобы ни волоска не упало, — недовольно пробормотал стражник, и, схватив копьё, направился к двери. На пороге задержался, смерил Артёма тяжелым взглядом. Парень приподнял брови в немом вопросе. Тот скривился, словно что-то проглотил, и хлопнул дверью.
Артём выдохнул. Маленькая победа. Впервые здесь — его не ударили. Может, есть шанс выбраться? Или найти других… попаданцев. Может, кому-то повезло больше?
Он прижался ухом к стене. Тишина. Но подождать стоило. И не зря. Через пару минут послышались удаляющиеся шаги. Стражник подслушивал. Тоже мне, Шерлок.
Выждав ещё немного, Артём повернулся к смартфону и прошептал:
— Алиса… ты меня слышишь?
Экран засветился. Цветная рябь. Голос стал тише, интимнее:
— Да, я вас слышу.
Артём ещё раз прислушался. Ничего. Тишина.