Глава 6
За закрытой дверью
Эльвира медленно закрыла дверь, с хрустом заевших петель. Звук прокатился по комнате. За ним сразу наступила тишина. Живая, плотная — как будто сама дверь отсекла всё внешнее, оставив их вдвоём в капсуле, зависшей вне времени.
Комната утонула в полумраке. Единственный свет пробивался сквозь узкое, вытянутое по вертикали окно под потолком. Луч, тонкий и жесткий, падал на деревянный пол и оставлял там светлую рану. Он рассекал тьму, но не прогонял её — только подчеркивал, насколько её много.
Артём сидел, немного сгорбившись, будто не знал, куда деть плечи. Он чувствовал, как вокруг сгущается нечто… не совсем угрожающее, но точно настораживающее. Мышцы спины напряжены, ладони влажные.
Он молча проследил, как Эльвира обошла стол. Её шаги — уверенные, но тихие. Платье не шелестело — только лёгкий скрип кожи под подошвами. Она села на скамью — рядом с ним, почти касаясь бедром. Без лишних жестов. Спокойно, будто так и надо. Запах, исходивший от неё, окутал его сразу — сирень, крыжовник и что-то ещё дикое, чуть терпкое, с металлической нотой. Запах леса перед грозой?
Он чуть дёрнул плечом. Не от отвращения — скорее от неожиданности. Слишком близко. Слишком тихо.
— Почему мы здесь? — спросил он, не в силах больше выдерживать молчание. Голос его прозвучал глухо, с неровной интонацией. Он сам услышал это и чуть скривился.
Эльвира не ответила сразу. Она повернулась к нему всем корпусом, не спеша. В глазах её блеснул свет — отражение того самого луча с окна.
— Ты здесь… — начала она, тихо, почти ласково. — Потому что то, о чём я собираюсь с тобой говорить… должно остаться, между нами. Только, между нами.
Артём нахмурился. Не от враждебности — от настороженности. Откуда-то изнутри поднималось ощущение, что он сейчас окажется втянут в нечто, чего совсем не хотел.
— Вы боитесь, что нас подслушают? — спросил он, автоматически понизив голос.
— Опасаюсь, — кивнула Эльвира. Она не шевелилась, только голос менялся — становился ниже, вязче. Как мёд.
Он отвёл взгляд. Секунда — ироничная попытка отыграться:
— Что ж… я весь в вашем распоряжении… Во всех смыслах…. В общем-то… — Он пробормотал это неуверенно, как будто сам пожалел о фразе, едва произнеся.
Эльвира не рассмеялась. Не улыбнулась. Только чуть прищурилась. Он не понял — как трактовать её реакцию.
— Воющий Клинок признал тебя, — произнесла она. — Это многое значит. Даже больше, чем ты можешь себе представить. Для моего народа — это почти священно.
Артём сдвинул брови.
— Но вы же говорили… что людям тут не слишком рады.
— В Космолесье — да. Здесь мы живём по старым законам. По особым правилам. Но княжества эльфов уходят дальше, за горы. И всех нас объединяет не происхождение. Вера. Вера в Юрия.
Она произнесла это имя с особой интонацией. С трепетом. Почти с благоговением.
Артём не знал, что сказать.
— Те в красных балахонах… это ваши жрецы? — спросил он, снова ощупывая ситуацию словами.
— Да. Хранители завета. Мы… вскормлены легендами. Пропитаны ими, как древесина смолой. Тысячу лет назад на землю с небес пал первый среди равных. Великомученик Юрий.
Артём кашлянул, неудачно сглотнув. Звук получился громкий и неловкий.
— Он был человеком, — продолжала Эльвира. — Принёс учение о мире без господства. Учение, где нет «высших» и «низших». Он хотел объединить всех — эльфов, орков, ящеролюдов, людей…
— Погодите. Ящеролюдов? — Артём резко поднял брови. Его лицо вытянулось, словно он только что услышал о единорогах.
Эльвира закатила глаза. С демонстративной усталостью, как учитель, который десятый раз объясняет материал троечнику.
— Ты дашь мне договорить?
Он вскинул ладонь, приложил к губам и кивнул.
— Молчу.
Эльвира придвинулась ещё ближе. Артём почувствовал, как тень от её плеча пересекла его колено.
— Юрий мечтал о коммуне. Единое общество, где не будет разделения. Ни по виду, ни по силе, ни по древности рода. Только труд, взаимопомощь, общее дело. По завету всеотца Владилена.
Артём еле сдержался, чтобы не фыркнуть. Имя звучало, мягко говоря, неожиданно. Но он удержал ироничный комментарий внутри. Она не казалась настроенной на шутки.
Она продолжила:
— Но ящеролюды отвергли его. Они не поверили. Не приняли. Сбросили его со скалы. В самую морскую пучину.
Артём отвёл взгляд.
— Владилен разгневался. И наслал армию. Войско железных солдат. Безжалостных. Неумолимых. Они уничтожали всё. Крушили стены, выжигали города. И только смирение перед их яростью смогло остановить бойню.