И ещё был вечер, когда я оглянулся на её дом, и тут же в окне зажёгся свет, словно в ответ… Может, это тоже был знак?
Он спросил и на миг в его глазах мелькнула и тут же погасла надежда.
– Хотя что вы можете знать об этом? Вы же просто человек...
Но тут же спросил снова о том же:
– Может ли человек… Черпать силы в оранжевом голубе или зажёгшемся окне? В чём-то мимолётном, однажды увиденном и миллион раз обдуманном, не в реальных событиях? Как вы думаете?
Кажется, я понимал его вопрос, но не знал, что ответить.
– ...Множество раз она говорила мне: «я всегда буду с тобой». Сколько весят такие слова? Неужели они ничего не стоят? Ведь это самое главное обещание, которое один человек может дать другому. Ведь это спасение от одиночества... Я был всю жизнь одинок – до встречи с ней.
Она обещала любить всегда. Нет у этого слова другого значения, только – вечно... Когда я думаю, что она предала меня... В самом главном... Нет, не становится легче... В моём сердце для неё нет замены...
Может, Бог накажет её? Ведь слово «вечно» – в его ведении... Не хочу этого. Пусть будет счастлива. Если не со мной – пусть я не узнаю этого, пусть я исчезну, не буду существовать. Но для человека так трудно – перестать существовать...
Когда-то я написал для неё роман... И там, в одном месте, в южном городе, где белый прибой бьётся в чёрную ночь... Играл бродячий музыкант и саксофон задыхался от одиночества и тоски, молил о любви, а потом… С хриплым пронзительным криком, не ужаса, но нежданного счастья… Измученная, но прощённая душа взлетела к небу... Навсегда покинув клетки и фабрики сатаны...
Если бы только это из всего написанного и сделанного оказалось истиной... Если бы настало освобождение... Но человек живёт слишком долго. Тысячи раз видит мрачные краски рассвета, рождённые тяжестью предстоящего дня. И закат, его противоположность… Светлый, спокойный, словно говорящий «всё позади»... Если бы...
И ведь тогда, в нашу последнюю встречу, нет, нет, не последнюю, просто встречу…. Тогда я никак не мог уйти от неё, потому что твёрдо знал, что следующий закат разорвёт сердце. Так жаль, что не разорвал ни тогда, ни потом…
...Я давно ослеп и не отличаю заката от сумерек… Немного жаль. Иногда, когда видел закат, мне казалось, что всё, что было в жизни – сон, наваждение... Но даже в кромешной темноте я иногда вижу... Горячий и влажный блеск её карих глаз...
А сейчас – только... Ночь – это стена. Я всю жизнь ползу по ней вверх, ведь на другой стороне – может, свет и счастье… Что-то другое, только не тьма… Может, она всё же будет меня ждать? В той стороне, где заходит солнце…
Я смотрел в его застывшие глаза и видел только обречённость и жажду конца. Фигура старика становилась призрачной, смутной, словно проносилось время, разлагающее материю человеческого тела, и ночной воздух проходил сквозь него...
Он смотрел поверх головы, куда-то в небо… Слова сливались, в них ещё просвечивал какой-то смысл, но он таял, исчезал… Или, может, смысл оставался, вот только я не мог уже его понять.
– Храните небеса своей души… Чтобы ей было куда лететь... Небо – это магнит, тянет так сильно… Вверх, где нет ничего, что сейчас творится вокруг… Всё другое. Но из какого же вещества нужно состоять человеку, чтобы небо притянуло к себе?.. Чтобы взлететь и быть там…
Он замолчал и отвернулся. Разговор был окончен.
Поднялся ветер. Он нёс прохладу откуда-то издалека, из тех свободных пространств, где не было этого тёмного города, стареющего с наступлением ночи, стен, тупиков, глухих переулков, сломанных судеб…
Короткие слова из его романа не выходили у меня из головы. «Белый прибой бьётся в чёрную ночь...» Не прочитав ни одной строчки, я, возможно, стал его единственным читателем.
Луна сияла по-прежнему. Только свет расплывался, слёзы мешали увидеть её. Просто сильный ветер...
И ещё показалось на миг, что вокруг – не осенние листья, а лепестки опавших цветов...
Я оглянулся. Человека уже не было видно, словно он растаял в ночи, стал ворохом бурых листьев на холодной земле.
Конец