– Так я тоже так думала, да вот только есть, оказывается… Сергеем зовут. Он приезжал раньше временами, навещал отца. Пока не переехал сюда жить насовсем. Устроился на лодки рыболовом, где Мухтарчик мой работал, вот и сдружились, прямо не разлей вода стали. Да вот только месяца через три приходит Мухтарчик и говорит: «Мама, я уезжаю ненадолго, на заработки, с Сережкой». Как в воду глядела, предвидела душа моя материнская предстоящие муки! Ну я и не соглашалась, доходило до того, что ругались мы неделями… Ах, чувствовало мое сердце, да еще это слово «ненадолго» так и бьется во мне, отдается бесконечным эхом и никак не вылетит, не оставит в покое! Но не смогла я его остановить… Вот жил ведь спокойно до этого Сережки, а как он приехал – Мухтарчик как с цепи сорвался: «Мама, живем мы с тобой в нищете, ты посмотри, какой дом у нас, развалится скоро»; «Мама, надо что-то делать, как-то исправлять свою жизнь, брать в руки свою судьбу»; «Мама, ты ведь самая лучшая у меня, вот увидишь, как приеду с карманами, набитыми деньгами, так мы с тобой такой дом построим, в который не стыдно будет ни гостей позвать, ни невесту привести» … С тем и уехал. Год без вестей, два. К Каганскому ходила, он в таком же положении, как и я, ничего не знает. А на третий год приезжает его сын Сергей, весь такой чистенький, опрятный – прямо до тошноты, в белом костюмчике в полоску, будто на праздник пришел, и говорит, что работали все эти годы на угольной шахте. Затем якобы он, Сергей этот, заболел тяжело и за отсутствием больниц, способных вылечить, его отправили на юг Российской Федерации, так сказать, на лечение. А когда воротился, Мухтарчика уже не было. Коллеги сказали, что уехал на север с начальством, которое, к слову, тоже как в воду кануло. Так и пропал мой Мухтарка… И ни дома, ни невесты… – Алина Сарыгаевна всхлипнула, а когда Екатерина Сергеевна, подойдя, обняла ее, не удержавшись, по-настоящему горько заплакала.
Екатерина Сергеевна тоже прослезилась. Но чуть погодя обе успокоились. Алина Сарыгаевна первой нарушила молчание:
– Ты уж прости, я не… – не закончила она.
– Нет-нет, это ты меня прости! Я во всем виновата, не стоило поднимать эту тему. Знаю – много лет прошло, да вот только любовь к детям не имеет срока давности. И тебе всегда будет больно, несмотря на то, с каким ты достоинством держишься.
– Ты права… а ведь какой борщ у тебя вкусный! – снова заплакав от услышанного, уже прямо, чтобы не казаться жалкой, попыталась сменить тему Алина Сарыгаевна.
– Ну, успокойся, хватит, я тебе говорю, а то я сейчас тоже снова заплачу… Лучше вот что: ты почаще к нам приходи. Коли меня не будет, Лерка, знаешь, какие мясные пироги готовит? Да и не только пироги, сладости разные.
– Да, я слышала про ее вкусности, уж никак легенды про них пошли, – вытерев слезы и улыбнувшись, сказала Алина Сарыгаевна. – Да и не только про вкусности, – подмигнула она Екатерине Сергеевне.
– Ты это про что?
– Ну, если хочешь, притворяйся, а я все равно никому бы твой секрет не рассказала, – снова подмигнула Алина Сарыгаевна.
– Я не понимаю, про что ты говоришь, расскажи уже скорей, – в искреннем недоумении вопрошала Екатерина Сергеевна.
– А джигит ее видный парень, ну прям очень. Высокий, плечистый, рыжие волосы, а сам светлый, как принц из сказок! – улыбалась Алина Сарыгаевна, довольная своими, как она думала, тонкими комплиментами.
– Вот, Сарыгаевна, пришла бы тогда на праздник сватовства и не гадала бы сейчас, какой он из себя! Ах, эти слухи, слухи, что же они делают с действительностью? Вот как будто платят людям за то, что они распускают их. А, впрочем, так и есть, он плечист, высок, да вот только он совсем не принц – он сын чабана, волосы у него черные, как смола, и сам он смугл, почти как арап, – и Екатерина Сергеевна от всей души рассмеялась сказанной ею же шутке. – Ну, представила?..
– Да брось ты, Катюша, все до последнего правду кроешь! Ну, воля твоя. Знаю, что без надобности не обидишь. На праздник, сама знаешь, по какой причине не пришла – болела. А жениха все равно своими глазами видела, сегодня на «автовокзале» до твоего приглашения сидела на скамейке и видела, как он увозит ее. Знаю, древняя традиция у них такая – невесту красть. Не первый день здесь живу. А ведь молодцы, берегут традиции! А мы свои традиции почти утратили, оттого что стесняемся их, не ценим, не бережем, не дорожим… А ведь в них наше наследие заключено! Да и самих нас вон как раскидало.