В конце концов Екатерина Сергеевна занялась самоосуждением. Она стала винить себя за то, что, как оказалось, плохо знала свою дочь. Не вела разъяснительных бесед с нею на жизненные темы, чтобы дочь могла разобраться, как все устроено и что, как и когда можно в этой жизни делать, а чего нельзя. Екатерина Сергеевна воочию увидела недостаток внимания к детям и времени, уделенного их воспитанию. «И все из-за тебя, работа! Сколько ты отняла у меня, а тебе все мало?! Теперь жизнь тебе моя понадобилась? На! Забирай!!! Чего же ты ждешь?! Сволочь! – мысленно восклицала она. – Будь ты проклята! Это ты во всем виновата! Ненавижу!!! Ненавижу тебя!!!» Екатерина Сергеевна возненавидела и себя за слабость, за близорукость, за то, что смотрела и не углядела. Она обвиняла себя буквально во всем. Посчитала, что именно работа стала семенем того древа, о которое разбился автомобиль ее жизни.
Находясь в таком настроении, она, естественно, не заметила ни сигнальных звуков супружеского трактора, ни того, как в дом вошел Афанасий Кириллович.
XV
Григорий, бедный мальчик, потрясенный до глубины души, добежав до дома, где жил доктор, весь в поту, задыхаясь, стал бить что есть мочи в ворота. Стучался, не жалея рук и ног, на что супруга доктора, привыкшая к подобным чрезвычайным ситуациям, ответила, что доктор на выезде у больного. Узнав адрес, который был знаком Григорию – он находился в двух километрах, – не щадя ног своих, посланник побежал дальше за помощью. Прошло уже более часа, а он все еще не добрался до врача. Возможность случая, когда бы доктор возвращался от больного по другому пути, нежели тем, по которому бежал Григорий, и вовсе не пришла в голову мальчику. А между тем вероятность такого исхода была велика… Состояние, в каком он оставил свою мать, обязывало его во чтобы то ни стало, пусть для этого нужно пожертвовать жизнью, как можно скорее найти доктора. И вот еще через полчаса, по случайному стечению обстоятельств, произошла долгожданная встреча, и вскоре оба уже ехали в бричке. Григорий, задыхаясь от волнения, рассказывал о случившемся и приговаривал: «Скорей, доктор, скорей!»
Вдалеке, когда последний поворот вывел их на улицу, на которой располагался дом Богдановых, они увидели трактор. «Трактор! Доктор, это трактор отца!! Он уже дома!!!» – рычал Григорий. Видя чрезвычайное возбуждение бедного мальчика, доктор повиновался беспрекословно. (Позже он на основании своих наблюдений абсолютно верно диагностирует у Григория психическое расстройство и депрессивное состояние, для лечения которых выпишет кучу и тяжело действующих психотропных, и более легких успокоительных препаратов. Эти лекарства Григорию будет суждено периодически принимать в течение всей своей жизни. К слову, возможно, именно эти пережитые минуты станут причиной ранней смерти Григория, который уйдет из жизни на восемнадцать лет раньше, чем его брат-близнец Антон).
Трактор правой стороной стоял к западу, а Афанасий Кириллович лежал с восточной стороны, именно поэтому спрыгнувший с брички Григорий, впопыхах вбежавший в ворота, не заметил отца. Доктор же, наскоро подвязав поводья к бричке, слезая, заметил ногу Афанасия Кирилловича. Обойдя трактор, увидел лежавшего на земле однорукого мужчину и сразу же признал в нем своего пациента, к которому не раз приезжал для лечения сердца. Специалист понял сразу: инфаркт. Убедился, что его подопечный жив и начал было искать машину для срочной перевозки больного в больницу – и тут подоспела Алина Сарыгаевна вместе с Антоном. В это же время рядом оказался и Григорий, заставший дома мать без сознания и опять выскочивший на улицу. Увиденное потрясло Григория до глубины души. Бедный мальчик совсем обессилел; он стоял безмолвно, силясь понять: а при чем тут отец? И почему он в таком же состоянии, как и мать?.. Весь его мир рушился, и все попытки остановить это землетрясение и спасти близких ни к чему не приводили. Но долго простоять мальчику не дали. Антона и Григория отправили к соседям за машиной. Алина Сарыгаевна, увидев ружье, стала справляться у доктора о произошедшем. Затем, пока тот оказывал первую помощь, массируя сердце и проводя другие необходимые действия при инфаркте, она прошла в дом и увидала Екатерину Сергеевну, без сознания лежавшую на полу кухни. Алина Сарыгаевна быстро села подле и, стараясь аккуратно положить голову подруги к себе на колени, в негодовании воскликнула: «Да что же творится?! Что за день такой сегодня?!» Устроив Екатерину Сергеевну, дотянулась до стакана на столе, смочила руку и принялась обтирать лицо подруги. Екатерина Сергеевна не сразу, но пришла в себя. Она кое-как зашевелилась, хотя и не до конца понимала, что ей говорят. Доктор, забежавший на несколько минут, наскоро ее осмотрел, выписал успокоительное и велел Алине Сарыгаевне ни в коем случае не рассказывать, что случилось с супругом. Затем отправился в город на соседской машине, сопровождая Афанасия Кирилловича.