– Мне нужна помощь: один на страже, другой помогает с сумками, и ты, чтобы превратить украденное в деньги.
– А что если отец твой нас застанет за делом? Как тогда быть? Ведь я уверен – отец твой, как и мои ребята, не согласится идти на попятную. В таком деле все идут до конца, каким бы он ни был… Потому-то этот бизнес и есть самый опасный и самый прибыльный.
– Никакого кровопролития не будет! Мы сделаем все под покровом ночи, когда отец будет спать. Все это дело не займет и получаса. Собак у нас нет. Соседи старые и ложатся с заходом солнца, спят крепко, пока не начнет светать. Никаких препятствий. Все легче легкого, бери, не хочу! Если успешно пройдет, по мере нужды будем еще брать.
На этот раз Зепар, схватившись руками за голову, крепко задумался.
Зепар вырос без отца. Он был лишен ласки, теплых чувств и должного воспитания. У него не было самого драгоценного учителя, который превращает мальчика в настоящего мужчину. И все же, несмотря на это, он испытал крайнюю неприязнь к Ифрису, за его бессердечность. За то, что тот предлагал обокрасть близкого человека.
Подумав несколько минут, Зепар задержал дыхание и закрыл лицо ладонями. Затем опустил руки и, выдохнув, произнес: «Так и быть, попробуем!»
– Отлично! – вскричал Ифрис.
– Но при условии, что я составляю план, и ты будешь повиноваться мне беспрекословно во всех вопросах, – строго предупредил Зепар, погрозив Ифрису указательным пальцем. Он был неумолим и готов был отказаться от сделки в случае возникновения малейшего спора со стороны Ифриса.
– Идет! По рукам! – все так же находясь в радостном расположении духа от успеха переговоров, заключил Ифрис.
– Отлично. Вот как мы поступим: ты побудь здесь, отдыхай и ни о чем не думай. Набирайся сил, они тебе теперь пригодятся. А я отлучусь и прощупаю почву, соберу ребят и испрошу кое-кого, как лучше все провернуть.
Зепар, серьезно настроенный, быстро вышел из комнаты. Ифрис, предвкушая скорое выправление своего финансового положения, с легкой, едва заметной улыбкой на лице задремал.
[1] В Кыргызской Республике не практикуется смертная казнь. Автор имеет в виду «выставят на всеобщее обозрение».
XL
Ифриса не было дома уже неделю. Валерия делала все, что могла, чтобы как-то отвлечь себя от переживаний, которые могут повредить будущему ребенку. Она понимала, что это ни к чему хорошему не приведет. Но занять себя чем-то определенным тоже не могла, да и нечем было. Она боялась выходить на улицу без Ифриса. Ей казалось, что все ее осуждают. Только и ждут подходящего момента, чтобы наказать ее за столь бесстыдный поступок, который она совершила, – разделила ложе с мужчиной до вступления в законные отношения, отдалась до заключения брачного союза. Валерия кусала ногти в догадках, где находится ее супруг и почему он так долго не возвращается. Ходила по комнате, заставляя себя не думать, что с Ифрисом случилась беда. А уже через несколько минут лежала на диване и, обливаясь слезами, умоляла, просила Бога сохранить живым и здоровым любимого.
Она находилась в критическом состоянии – еще и потому, что из еды у нее оставался лишь хлеб. Валерия растянула буханку на неделю, а последний кусок съела вчера. В этой ситуации сказать, что Валерия нуждалась в пропитании, все равно что сказать: «Мать жаждет увидеть появление своего ребенка на свет». Она предпринимала попытки обмануть желудок, выпивая больше воды, но через неделю голодания желудок стал умнее. Все эти условия: голод, холод, одиночество и бесконечные размышления, лишающие сна, в конце концов заставили ее найти в себе силы, подняться и идти на поиски своей пропавшей второй половины.
Валерия надела старое черное платье, в котором вырезала дыру в области живота, чтобы поместиться в него. Незакрытый торчащий живот она прикрыла материалом из обрезанной занавески белого цвета, весьма хорошо дополнивший ее наряд. Валерия не думала о прическе, и ее растрепанные волосы, словно водопад, ниспадали на плечи, спину, а спереди закрывали грудь. Дешевые красные тапочки с простеньким узором из цветочков украшали тонкие босые ноги Валерии. Она уже собиралась было выходить, как вдруг в дверь постучали.
– Кто там? – спросила Валерия в надежде услышать Ифриса.
– Лерка, это я, Зепар!
Валерия открыла дверь.
– Здравствуй, Лера, как твое здоровье?