Анидаг прославилась книжкой «Притоны Москвы», которую наполовину выдумала, зато вторую половину написала на личном опыте.
В жизни Лидии она появилась еще раз.
Лидия ехала к Ивашникову за город, в одно приличное место, где отдыхают члены правительства и те, кто могут платить по пятьсот долларов в сутки. Колькин «БМВ» так и не нашелся, свою «восьмерку» она, как обещала, подарила Игорю, а купить новую машину еще не дошли руки, поэтому она ехала электричкой. Сосед напротив невнимательно почитывал газету, а в основном бросал на нее красноречивые взгляды, изрядно ей надоевшие за последнюю неделю. В счастливо влюбленной женщине появляется нечто такое, что заставляет мужиков ходить за ней шеренгами. Хотя по справедливости должно быть наоборот: пускай бы ходили за несчастливыми, а счастливая — не про них, счастливая занята. А все потому, что мужики в массе своей бараны: если ты нужна одному, значит, и всем нужна.
В очередной раз наткнувшись на совсем уже откровенный взгляд соседа, Лидия стала озираться, собираясь пересесть, — свободные места вокруг были. А сосед вдруг сказал:
— Извините, Лида, — и уставился гипнотизирующим взглядом.
Лидию бросило в жар. Похоже, опасные приключения не кончились.
— Вы ошиблись.
— Ну как же, вы Лида, милиционерша…
— Я Нина, буфетчица. В санаторном спецбуфете работаем, — сказала Лидия, чтобы объяснить, почему на ней дорогая шуба, и демонстративно поправила лифчик. — Только нам знакомиться в электричках нельзя, особисты застаскают…
— Ну тогда тем более извините. Редкое сходство: посмотрите сами.
И сосед протянул ей сложенную газету.
На целую полосу красовался коллаж: к статуе Венеры Милосской была приделана Лидина голова. А ниже — фотография, с которой эту голову взяли: она в окружении японцев. Вот это привет от господина Станюковича!
Огромными буквами полоса кричала:
НОВЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ КОРОБЕЙНИКА
МЕНТОВСКАЯ ВЕНЕРА НАНИМАЕТ КИЛЛЕРОВ
— Действительно, редкое сходство, — сказала Лидия. — Продайте мне эту газету, а? Я девочкам на работе покажу.
Сосед великодушно подарил ей газету, пытался еще болтать, но Лидия сказала, что уже подъезжает, и вышла в тамбур.
Статья, подписанная «П. Натальин», занимала целый газетный разворот. Анидаг отрабатывала свои обеды в аргентинском ресторане Станюковича. Надо полагать, Борис Ефимович и дал для этого произведения известные ему факты, а яда женщина-змея добавила своего. Получилось увлекательно, лживо и непристойно. Якобы Ивашников, уже знакомый читателям «Г.Э.» по предыдущей статье отважного борца с коррупцией П. Натальина, получив контракт на три миллиона, загулял на радостях с девками. Боясь гнева любовницы, Лидки-милиционерши, он представил дело так, будто бы его похитили. Лидка, заподозрив в похищении ни в чем не повинного бизнесмена, бросилась нанимать киллеров, причем расплачивалась с убивцами натурой. Когда же обман Ивашникова раскрылся, она утешилась в объятиях стокилограммовой милицейской майорши. О роли в этой истории японцев, изображенных с Лидкой на снимке, П. Натальин умолчал «во избежание международного скандала», однако намекнул, что и с гражданами Страны восходящего солнца нимфоманка Лидка «действовала в своей обычной манере».
Выйдя на своей платформе, Лидия тут же наткнулась на газетную палатку: «Ментовской Венерой» торговали и здесь. Оказалось, что на первую полосу вынесена «кричалка» с таким же коллажом. На глазах у нее газету купил гнуснейшего вида старикан с каплей из носа. Принесет домой и будет онанировать, если еще может…
Лидия натянула поглубже шапку и низко наклонила голову. Казалось, что каждый встречный узнает ее и хихикает за спиной. Господи, какой будет ужас, если это прочтет отец! А Колька? Колька почти здоров, газеты со скуки глотает пачками. Что скажет Колька?! Она всерьез стала подсчитывать, во что обойдется скупить весь тираж, но поняла, что это и нереально, и, главное, хваткие ребята из «Голубого экспресса» напечатают дополнительный тираж, только и всего.
Повесив голову, Лидия брела в санаторий к Ивашникову. За городом уже лежал снег, настоящий, чистый, снег надолго, снег до весны.
Колька сидел в шезлонге на открытой веранде, укутанный в пуховый спальник, и смотрел на заснеженный лес. Щеки у него были розовые, и грудь под распахнутой от жары спортивной курткой была розовая, здоровая. Лидия кинулась на эту надежную грудь, вдохнула родной Колькин запах и полезла головой дальше, добираясь до соска.
— Лид, Лид, щекотно! — смеялся Колька и, как он думал, незаметно целовал ее волосы.