Платон опрокинул стакан, но водка встала поперек горла. И ни туда, и ни обратно, и чтобы не ударить в грязь перед отцом он с трудом заставил себя проглотить ее.
- Мы будем ждать вас живыми и здоровыми - вскинув голову, сказал отец.
- Ну, кому это нужно! - беспомощно заплакала мать, в отчаянии ломая руки - Разве легко отправлять детей на войну? Ладно бы против супостата, а то против своих же.
- Цыц! Встретятся, поговорят и разойдутся с миром - прикрикнул Семен Алексеевич и продолжил наставлять - Только не осрамите нас стариков, по вам будут судить обо всём казачестве.
Антонина Николаевна вынула из сундука бронзовую походную икону, подала сыну:
- Этой иконе несколько веков, Платон. Она от дедов и прадедов дошла. С ней наши предки с Великого Дона пришли на Урал. Икона многих сберегла. Пускай она и тебя бережет. Храни ее возле самого сердца, сынок.
Антонина Николаевна поднесла к глазам нижний край передника.
Платон убрал икону во внутренний карман на груди и сильно волнуясь, обронил:
- Вчера я предложил Дарье стать моей женой. Мы решили обвенчаться.
Отец, недолго помолчав, ответил:
- Дарья хорошая девушка. Мы одобряем твой выбор.
- Мы посчитаем за счастье иметь такую невестку - поддержала его мать.
- Если Дарья выйдет за меня замуж, то на свете не будет счастливее человека, чем я - промолвил Платон и нерешительно спросил отца - Может, сходим к Чернавиным.
- Идем.
Семен Алексеевич встал во весь свой саженый рост, накинул на плечи потрепанный казачий мундир. Антонина Николаевна надела свой лучший наряд. Катя и Платон пошли, в чем были. Вся семья быстрым шагом направилась к Чернавиным. На улице уже стоял шум и гам. По ней ходили, ездили, кричали, смеялись.
Когда Перелыгины тихой поступью вошли в хату Чернавиных, все семейство сидело за столом. Перелыгины, со всеми перездоровавшись, поклонились медленным поклоном родителям Дарьи. Девушка все поняла без слов и, закрыв лицо руками, убежала в девичью светлицу. Платона охватило волнение. Ее старший брат Роман подняв кверху палец, заулыбался. Данила, застеснявшись, опустил глаза вниз. Мать Дарьи Анастасия Васильевна сделалась строгой
- Ну, что Иван, у нас купец на ваш товар сыскался. Вот он перед вами - без обиняков сказал Семен.
Иван, поднявшись навстречу Перелыгиным, растроганно ответил:
- Каков казак отец, таков и сын молодец. Мы ничуть не сомневаемся, что ваш Платон будет достойным мужем нашей Дарьи, что тут раздумывать, отдадим.
Чернавин прекрасно понимал, что Платон будет для его Дарьи разумным мужем.
- И то верно - усаживаясь за стол, сказал Семен - от казака казак рождается.
- Но и наша дочь тоже хороша. Это известно всему хутору. Она чиста как небесная синь. Присаживайтесь за стол.
- А наш - каков уж есть отдаем без обмана.
- Однако вначале надо спросить Дарью - сказал Иван и, уставившись безотрывным взглядом на створчатую дверь, за которой скрылась дочь, крикнул - Дарья!
Дарья вытерла слезы, прихорошилась перед зеркалом и, распахнув белые створчатые двери, предстала во всей красе. Она опустила вниз радостное светлое лицо, ее щеки подернулись багрянцем. Девушка зарделась как маков цвет. Платон глядел на Дарью как зачарованный. И чем дольше он смотрел на нее, тем краше она ему представлялась. Дарья блеснула красотой неописуемой.
Чернавин спросил, чуть-чуть улыбаясь:
- Пойдешь за Платона замуж?
Сердце молодого казака усиленно забилось.
- Пойду! - смущенно произнесла Дарья и взглянула на Платона с особенной нежностью.
И то верно, такие женихи на дороге не валяются. Платон с благодарностью поклонился родителям Дарьи. Лицо девушки зарделось пуще прежнего. Молодые встали рядом друг с другом и родители их благословили.
- И мы, и Бог благословляем вас дети! - сказала Антонина Николаевна.
- Будьте счастливы до конца своих дней - добавила мать Дарьи.
- Свадьбу на весь хутор закатим - многообещающе обмолвился Иван.
Ромка, хитро подмигнув, одобрительно хлопнул Платона по плечу:
- Молодец!
Не прошло и получаса, как за столом грянула старинная уральская песня:
Мы залегли... Свистели пули
И ядра рвали нас в куски,
Но мы и глазом не моргнули, -
Стояли мы... Мы - казаки.
И смерть носилась, мы редели;
Геройски умирал казак,
Про плен мы слышать не хотели
И как траву косил нас враг.
Поздним вечером, когда пошли песни веселые да плясовые, Данила с Катей убежали играть на улицу, а молодые, откланявшись, отправились на реку, где уже стояла темень. Сквозь мохнатые верхушки сосен загадочно мерцали далекие звезды. Они с тихой печалью глядели на Старый хутор. Через все небо протянулся переливающийся золотом Млечный путь. Река с убаюкивающим шумом плескалась о каменный утес. Сильный ветер со свистом раскачивал деревья. От берега время от времени отваливалась земля и, бултыхаясь в реку, покрывала мелкой рябью речную гладь.