- Господи я благодарю тебя за то, что ты оставил Платона в живых! - закричала девушка, вцепившись в его плечи.
- Плечо!
- Что?
- Пробито пулей.
- Пускай, зато ты живой! - задыхаясь, проговорила она.
Его охватила бешеная радость от ее слез, от ее слов и оттого, что она рядом. Дарья, не сдерживаясь, зарыдала во весь голос. Казак изо всех сил сжал глаза, чтобы не заплакать. Ему с большим трудом удалось сдержать себя, чтобы не разрыдаться вместе с ней. Ведь отец всегда говорил, что казаки не плачут. И вправду он никогда не видел отцовских слез. Однако одна слеза у казака все же невольно вырвалась и, пробежав по грязной щеке, оставила размытый, нечеткий след.
Неожиданно начался косой дождь. По изможденным лицам казака и казачки потекла мутная дождевая вода, смешанная с черной гарью. Злой огонь стал вянуть, затихать. Платон крепко стиснул Дарью и дрожащей рукой погладил ее растрепанные волосы. Она часто и тяжело задышала, как будто ей не хватало воздуха. Одежда промокла насквозь.
- Не плачь - все время повторял Платон, успокаивая девушку - Что поделаешь, если так устроена жизнь.
Но Дарья еще пуще залилась слезами а, потом, давясь рыданиями, вполголоса сказала:
- Неправильно и нехорошо как-то она устроена. Это смахивает на какой-то страшный сон. Однако, слава богу, что ты остался жив.
Девушка грязным рукавом вытерла выступившие слезы. Платон, радуясь, целовал ее мокрые глаза, грязные щеки, губы.
- Кто поджег хутор?
- Никитин зажег свою хату, а от нее огонь перекинулся на другие постройки.
- Где жители?
- Убежали.
- А ты?
- Я побежала за кошкой Лиской, а потом от страха залезла в погреб. Где теперь кошка я не знаю. Мне жаль, что я не догнала ее. Наверное, я навсегда потеряла Алису.
Вдруг Дарья, проглотив рыдания, запинаясь, вскрикнула:
- Конь! Черный!
Платон обернулся. По дороге среди серого дыма высоко вздымая ноги, шагал конь. Подойдя ближе, он остановился и раскатисто заржал, увидев своего хозяина.
- Черный, как хорошо, что ты пришел. У тебя человечья душа.
Перелыгин схватил под узду разгневанного коня и дружелюбно похлопал его по длинной шее.
- Кто-нибудь остался жив? - спросила Дарья.
Платон заколебался, ему не хотелось волновать девушку горестным известием.
- Говори как есть, всю правду.
- Все казаки погибли. И Ромка тоже погиб.
Дарья застонав, закрыла лицо руками. Она еще долго не могла прийти в себя.
После долгого молчания девушка припала к плечу казака и упавшим от страха голосом спросила:
- Что будем делать, Платон?
- Здесь останемся, на родной земле будем жить.
Дарья отшатнулась от плеча казака и яростным криком опалила его.
- Что ты, Платон! Нет! Нам надо уходить отсюда.
Ее лицо побледнело, глаза сделались умаляющими.
- Куда? Даже ума не приложу, что теперь делать.
- Я боюсь оставаться здесь - взволновано сказала девушка.
Дарьины глаза наполнились горькими слезами. Они задрожали на ее густых ресницах.
- Может, в Омск пойдем? - тихо спросил Платон.
- Хоть куда, лишь бы не оставаться в хуторе - побледнев, ответила казачка.
- Нужно коней поймать пока они далеко не разбрелись - рассудительно обмолвился казак - Без них нам не дойти до Омска. Подожди меня в овраге у ручья.
Платон, вскочив на коня, ускакал за хутор. Дарья спустилась к ручью и, опустившись на пожухлую траву, поджала под себя ноги. Тихий ветерок шевелил мягкие волосы на ее голове. Происшедшее ввергло Чернавину в неизбывную грусть. Из красивых глаз девушки катились слезинки. Они падали на ее губы и растекались по всему подбородку. Дарья уголком платка вытерла глаза, губы и подбородок.
Казак вернулся быстро, держа за поводья еще двух коней. Один конь оказался с притороченными переметными сумами. Перелыгин привязал коней к сохранившемуся плетню. Из бурьянов поднимались сизые струйки дыма. Где-то рядом трещала сорока.
- Пошли.
Дарья сидела, прижав подбородок к прерывисто дышащей груди. В ее глазах затаились молчаливые слезы. Она, шумно передохнув, пошевелилась.
- Куда?
- В церковь.
- Пойдем - шепотом согласилась она, смахнув слезу.
- Не плачь больше. Слезами горю не поможешь.
Дарья, не отвечая, чуть-чуть повела плечами.
Они вошли в притаившуюся церковь и остановились перед иконостасом с множеством образов осыпанных самоцветными камнями. Вдруг из-за алтаря донесся едва слышный стон. Платон распахнул дверцу. На каменном полу лежал раненый Пимен. На его груди ярко проступила кровь.
Пимен открыл глаза:
- Подойдите ближе.
- Чем мы можем вам помочь? - испуганно спросила Дарья.
Девушка со страданием посмотрела на его лицо и церковное платье, перемазанное кровью.