- Почему мы остановились?
- Да вон сволочь встал поперек дороги.
- Двиньте ему по скуле! Мы что его ждать должны.
- Ударить бы дурака да кулаков жалко.
- Ты что скотина не мог позаботиться об этом раньше. Кидайте его на обочину.
- Что я могу поделать, если сбруя сломалась? - испугался хозяин лошади.
- Нашли время перепрягать! Убирай с дороги клячу дурак набитый!
- Из-за этой гниды красные нас всех перебьют.
- Ты, с каким обозом идешь сволочь? - набросился мужик в шубе на виновника.
- Мы отстали от своего обоза - запинаясь, бормочет ездовой и начинает яростно стегать свою лошадь, но та ни с места.
- Ну и нечего мешать нашему обозу!
Несколько человек накинулись на ездового и без особого труда скинули его, спутников и худую лошадь с дороги.
Женщины заплакали, мужчины закричали:
- Зачем вы нас скинули, как мы сейчас выбираться будем?
- Как хотите, нечего обоз задерживать, красные на пятки наступают.
Они умоляли помочь выбраться на дорогу, но все равнодушно проезжали мимо.
- Не до вас самим бы спастись.
- Да чтоб вас черти на том свете беспрестанно жарили - неистово затопал ногами ездовой.
Они еще долго не могли выбраться из сугроба, потому что проходившие мимо мешали им выйти и даже сталкивали обратно в кювет. Люди мерзли, голодали и были злы.
Наступила долгая зимняя ночь. Казалось, что она не кончится никогда. Платон и Дарья пытались согреться от холода, но от него не возможно было спастись. Сибирский мороз палил беспощадно. Безрадостный ветер бил в спину. Сибирская зима лютовала, мороз трещал не ослабевая. Холод добирался до самых костей. Он, заигрывая с людьми, щипал то за носы, то за уши, то за щеки. Залезал в рукава, под одежду, остужал тела. Люди закоченели и заледенели. От стужи зуб на зуб не попадал. По замерзшим телам можно было стучать как по дереву.
- Когда это все закончится? У меня сил нисколечко не осталось. Я уже вся иззябла. Мне кажется, что прошла целая вечность, как мы покинули Старый Хутор - пожаловалась Дарья.
- Все обойдется, терпи - обнадежил Платон - Бог не без милости, казак не без счастья.
- Мы можем умереть от холода или голода.
- Как-нибудь перетерпим, надейся на божью милость.
- Оставайтесь в Красноярске? - предложила Полина - Мы поможем вам устроиться.
- Скорей бы до Красноярска дойти - подавив вздох, ответила Дарья.
- Как хорошо было жить под чистым небом - тяжко вздохнула Полина - Будить мирным утром своих мальчишек, а вечером укладывать спать. Встречать в тепле мужа. Это время невозможно забыть.
- Было время, но все пропало. Что толку терзаться. Еще не известно, что нас ждет в Красноярске. Да и сможем ли мы дойти?
Дарья страшилась услышать отрицательный ответ, но и ответить положительно ей, не было никакой уверенности. Вопрос без ответа, завис над их судьбой как дамоклов меч. Девушке стало не по себе.
Обозы шли без достаточного отдыха, в условиях жестокого мороза и со скудным запасом продовольствия. Здесь и там двигались плохо обутые и одетые в рвань мрачные люди. Выбиваясь из последних сил, беглецы отчаянно боролись со смертью. Непрестанно выл злой дух тайги, с треском валились старые деревья. В морозной мгле обозы остановились на ночлег. Звездная ночь застыла над миром.
Платон с топором за поясом, пробрался по глубокому снегу до стройных сосен и начал рубить сухую сосенку. С ветвей щедро посыпался снег за шиворот казаку. Сухое деревцо с трудом подавалось рубке. Наготовив дрова, Платон раскидал ногами снег, освобождая место для костра, сложил дрова в кучу. Перелыгин попробовал зажечь костер, но северный ветерок то и дело гасил огонек. Платон поворачивался то в одну, то в другую сторону, и ничего не получилась. Наконец он смог повернуться к ветру так, что огонь загорелся и не погас. Перелыгин поднес огонь с сосновым, смолистым веткам и пламя одним разом охватило всю кучу. Яркое пламя костра, осветив деревья, прогнало темноту. Прошло немного времени и в тайге под звездами опять запылали многочисленные костры. Полуголодные люди замертво заснули возле яркого огня. Между стволами замелькали огоньки, тени, по лесу разметался белый дым. То тут, то там вспыхивали и гасли факелы. В морозном воздухе висли истерические крики женщин и хриплая ругань мужчин.
Огонь теперь являлся единственной радостью в жизни беглецов. Перелыгин поддерживал его в костре до самого утра. Но сухих дров не хватило. Пришлось кидать в костер зеленую хвою. Она с шумом и треском вспыхивала и беспощадно дымила. Всю ночь беглецы поворачивались к костру то одним, то другим боком. На рассвете костер задышал слабым дымком. Все страшно измучились. От усталости люди едва стояли на ногах. Хотелось спать и есть. Все настолько осточертело, что хотелось лечь, закрыть глаза и ждать наступления смерти. Но Перелыгины не могли просто так сдаться. Они решили бороться с суровыми условиями до конца. Столько уже пережито. Да и не в правилах казаков было сдаваться. Но сколько еще осталось терпеть?