Утром тайга неспешно пробудилась. Она долго не хотела раскрывать свои зеленые глаза. А потом вдруг утренняя темнота резко вздрогнула. Началась беспорядочная стрельба, брызнула пулеметная очередь. Что-то загорелось, и тайга ожила. Темнота, вспугнутая огнем, замерцала. В свете пламени замелькали люди, кони. Но потом все так же неожиданно кончилось и над лесом поднялось солнце. Холодные лучи осветили мохнатые верхушки деревьев. Возникла красивая мрачная природа. Древняя тайга снова угрожающе замолкла, хотя деревья выглядели как сказочные чудовища. Не было слышно ни птичьих, ни звериных голосов. Казалось, что будто вся живность покинула лес. После скудного завтрака обозы двинулись на восток. Морозный дым туманом окутал колонну. Не фыркали лошади, жестко хрустел снег. Но вот вековая тайга пробудилась от беспрерывного гама, крика и тяжелого грохота. Все время попадались брошенные кони, с печалью смотревшие вслед уходящей колонне. Часто на снегу сидели люди, махнувшие рукой на свою судьбу. Даже солнце не могло разогнать у них гущу унылых дум. Обессиленные люди, глубоко запавшими глазами глядели на проходящие мимо обозы.
- Поднимайтесь! - встревожено кричал дьякон - Вы пропадете в лесу.
- Лучше умереть, чем дальше переносить это.
- Олухи царя небесного. Подохнуть-то и дурак может.
- Пропади все пропадом и тайга тоже!
- Спасайтесь сами, а наше дело уже конченое потому как отступилась от нас царица небесная.
Никто никого не ждал и никто ни на кого не надеялся. Надеялись только на самого себя. Но если потерял надежду или силу - молись своему Богу. Не помогает - тогда ложись на снег и помирай. Многие люди в Щегловской тайге потеряли веру в успех своего спасения. Некоторые настолько потеряли дух, что стали проклинать и жизнь, и смерть. Они теряли последние силы, валились с ног, падали на привалах или застывали у костров. Иногда на них порой не обращали никакого внимания. С этим уже давно свыклись. Взлетевшие над лесом крики смолкли, потерялись. Они остались позади. Обозы, засыпаемые снегом, упорно двигались на восток.
Днем показались дымные столбы, поднимающиеся над селением. Колонна вошла в село Успенское. На самом краю селения солдаты сжигали несколько тысяч саней. Огонь зловеще и весело резвился между санями. Дым расползся по всему селу. Ветер яростно метал яркое пламя костра. Однако иногда он замирал на одном месте, словно раздумывая, в какую же ему сторону податься. Но вдруг Дарья заметила, что между санями лежат тела раздетых людей.
- Платон, они сжигают людей! Между санями лежат мужчины, женщины и даже дети.
Солдат полил керосином другую груду саней, поднес горящий факел, и сильный огонь одним разом охватил вторую кучу. Вспыхнув, сани зловеще затрещали. Пламя взлетело в небо. Искры птицами полетели во все стороны. Вверх лениво потянулся сизый дым. И наконец огонь гигантской птицей охватил всю кучу. Воздух волнами заплясал вокруг огромного костра. Солдат с факелом в руке двинулся к другой куче.
- Это умершие и погибшие люди. Не возможно выкопать столько могил - земля как гранит - глухо проговорил рядом казак.
Дарья достала завернутую в чистую тряпицу бронзовую икону, и стала молиться своими простыми словами, забыв от ужаса все молитвы:
- Боже милый помоги нам пройти путь, пусть всегда с нами будут твои ангелы. Не наказывай нас жестоко мы уже из последних сил бредем...
- Бедные люди. Их даже некому оплакивать - простонала Полина.
- Зимой метель повоет, а летом дожди оплачут - мрачно промолвил Перелыгин.
Беглецы никогда не думали, что им долго придется скитаться по таежным трущобам. Нетронутая красота Сибири и безграничные сибирские леса им еще никогда в жизни не встречались. Лесные дебри захлестнули все обозримое пространство вокруг. Уже несколько дней они тянутся по тайге и никак не могут выбраться из нее. Перелыгины затосковали по своему хутору, по своим близким и родным. И все время мечтали о теплом гнезде.
Древний лес стоял как в морозном тумане. Лохматый мороз не хотел покидать дремучую тайгу. Тайга страшно выла от сильного ветра, иногда в лесу мелькали какие-то таинственные тени.