— Гераська тоже армию отслужил, вернулся.
— Какой Гераська?
— Твой двоюродный. Забыл, что ли?
— А?..
— О, парень какой выдурился! Высокий, красивый! Поступил уже, учится в металлургическом. Ты бы сходил, проведал бы бабушку, ребят. Бабушка тоже сдала сильно, постарела… О тебе все спрашивала: «Как там наш сиротка? Дождусь ли поглядеть на него?» Сходил бы?..
Поморщился Юрка — не хотелось ему идти к двоюродным, какой-то неприятный осадок к ним остался у него еще с тех пор, когда бабушка угощала его пирожками, а они смотрели на него отчужденно и дразнили сиротой. «Сиротка…»
— А я?.. — не выдержал Юрка. — А мне как быть?
— Как быть? Ты — особая статья! Ты иди своей дорогой, как наметил. Ты на нас не смотри и не обращай внимания, проживем как-нибудь. И тебе поможем. Вот Ксюша скоро станет зарабатывать… Иди, сынок, иди своей дорогой!
Вздохнул облегченно Юрка. Собрал все, что нужно, послал в Москву и стал ждать ответа.
Даже временно Юрка ни на какую работу не пошел, он «отдыхал» от армии и готовился к экзаменам. На самом же деле слонялся по городу, не зная, куда себя деть. Однажды забрел в универмаг и увидел там за прилавком пышненькую симпатичную блондиночку. Милая, стеснительная, она так старалась быть вежливой и внимательной со всеми покупателями, что вызывала у людей улыбку. Юрка подошел к прилавку и остолбенел:
— Лиза? Ты?!
Девушка взглянула на Юрку, воскликнула:
— Ой, Юра!.. Это вы?.. — и заулыбалась мило, заморгала ресничками.
Юрка удивился: откуда-то и реснички появились, да еще черненькие, и бровки — была ведь совсем безбровой. А прическа! Ну все на загляденье! А сама-то, сама — какая пампушечка! Губки пухленькие, подрагивают призывно.
— Что ты здесь делаешь? Работаешь?
— Практику проходим. Заканчиваю торгово-экономический техникум.
— Ну, Лиза!.. — Юрка смотрел на нее во все глаза. — Как ты изменилась! Какая красивая стала!
— Да ну, вы скажете…
— А чего это ты меня на «вы»?
— Так… — засмущалась Лиза. — Вы… Ты тоже изменился…
Юрке хотелось поскорее узнать о ней все, и он спросил:
— Живешь у матери?
— В городе, в общежитии. Но сейчас у мамы.
— Так пойдем домой?
— Не могу. Рано еще.
— Я подожду. Или у тебя есть провожатый?
— Что вы… откуда?..
Юрка дождался конца рабочего дня и весь вечер провел с Лизой. И была она такая милая, такая ласковая, такая умненькая, что он даже не посмел поцеловать ее, а дома всю ночь и весь день томился в ожидании следующего свидания. Только на третий вечер Юрка привлек ее к себе и поцеловал.
— Ну зачем вы?.. — спросила Лиза тихо.
— Люблю тебя! — выпалил Юрка.
Узнав о Юркином похождении, мать спросила у него строго:
— Это правда?
— Правда…
— Дур-рак! Не мог где-нибудь подальше себе забаву найти. И что же теперь, не думаешь ли ты жениться на ней?
— А что?
— Как «что»? Как «что»? — ужаснулась мать. — А твои планы? Твоя учеба? Все побоку? Из-за Лизки?! Боже мой!.. — зарыдала она.
И тут, будто бес подсказал ей, заявилась сама Натаха Пузырева — Лизкина мать. Веселая, разбитная, еще с порога бодро прокричала:
— Привет, подружка! — Поняв по настроению хозяев, что попала не вовремя, не смутилась. — Объяснялись, что ли?
Нагнув голову, Юрка тут же вышел из комнаты.
— Ты чего расстраиваешься? Все будет о’кей, как теперь они говорят. Лизка девка здоровая, умная. Ну? А потом: свою судьбу, я тебе скажу, ни обойдешь, ни объедешь. Кому что на роду написано, тому и бывать.
— Значит, Юрина судьба твоя Лизавета?
— А что? Да чем же она — не пара ему? Слава богу, есть на что посмотреть! И деловая. Вон уже самостоятельно скоро будет работать. В универмаге! Ты бы посмотрела, как к ней разные люди с какой ласковостью обращаются: «Девушка, девушка, скажите, пожалуйста, когда будет такой-то товар?» О! Да она там любого может себе подцепить. С положением! А твой? Ну что в нем? Он же еще никто и ничего.
— Так вот и цепляли бы там, зачем же вы мальчика заарканили?
— «Заарканили»! Ой, держите меня! Ты вот умная, грамотная, а дура: ведь сердцу не прикажешь. Любовь у них! Разве не видишь? А раз любовь, то все, никакими силами ее не сломать. Да и зачем ломать? — примирительно сказала Натаха. — И нам чего ссориться? Как-никак без пяти минут родственники. А может, и уже…
Юркина мать взглянула на нее удивленно.
— Ну чего, чего ты мечешь на меня такие молнии, Шурка? Рази это я все придумала? Давай, давай не будем ссориться. Все обойдется, свыкнется, слюбится, притрется — и дай бог им счастья! Наше дело помочь им выйти в люди. Юрке главным образом. Он учиться собирается? Пусть! Поможем! Только на кого он учиться собирается?