Мы дошли до земли рано утром 15-го. Эго был всего лишь небольшой островок, но к северу, югу и востоку мы опять видели землю — более крупные и мелкие острова. На этом островке было совсем лето. Почти никакого снега, свежий зеленый мох, куропатки и гагары. Он показался нам настоящим маленьким раем и получил название острова принцессы Ингеборг. Я определил широту и долготу его. Остальная часть работы по нанесению острова на карту была произведена бегло. У нас ведь оставалось очень немного жизненных благ. Варили мы на жире, храня последние пол-литра керосина на случай дней дурной погоды, когда нельзя будет варить пищу на открытом воздухе. Хлеб у нас весь вышел, шоколаду оставалось всего на два раза. Скоро нас с нетерпением начнут ждать дома. Все это, вместе взятое, заставляло меня торопиться.
Мы сделали дневной переход в 21 милю к югу среди массы островов и островков. Последние 2—3 мили мы проходили через один пролив, Маркэм Стрейт, где, по моему мнению, глубины достаточны дли прохода „Йоа“. Мы дошли до острова Брайда к югу от пролива, и с вершины я видел к югу еще несколько островов, а подальше, так милях в 15, высокую холмистую землю, по всей вероятности, значительной величины остров. У меня было большое желание исследовать эту группу островов дальше к югу, и мы даже начали с этой целью переход. Но, будучи убежден, что цепь островов Простирается до самого материка, я подумал, что задача эта окажется слишком обширной для столь позднего времени года, и поэтому направился снова к северу, восточнее группы островов.
Группу островов на юг от острова Брайда мы назвали островами Норденшельда. Группа же островов к северу от пролива Маркэма получила название островов Королевского Географического общества, а самые важные мысы островов получили английские названия. Это мы считали наиболее справедливым, так как впервые эту землю увидел англичанин.
По пути вдоль восточного берега мы потеряли одну собаку. Ристведт выпряг ее из своей запряжки, — он никак не мог заставить ее тянуть и она все время грызлась с товарищами. Это был ярко-рыжий коротконогий пес по имени "Инагсайяк". Он вечно ленился и, получая в течение долгого времени сытную пищу в виде сала порядочно растолстел. Некоторое время он следовал за санями, но и это показалось ему слишком трудным, — он улегся на лед и на нем остался. Больше мы его не видали. Правда, мы ждали, что вечером он придет к палатке, но он не явился. Итак он слег на лед, чтобы умереть там. В начале нас немного мучила совесть. Но когда собаку выпрягали, с ней, по-видимому, ничего не было, и поэтому мы успокоились на том, что если пес и подох, то причиной его смерти была просто леность.
18 июня. 18 июня мы перешли через пролив Александры. Состояние снега между торосистыми льдинами изменилось к худшему. Ледяная корка, образующаяся на нем по ночам, не была достаточно толстой, чтобы выдерживать нас и собак. К счастью, сани по ней проходили, и мы все же кое-как продвигались вперед.
У мыса Крозье мы нашли свои запасы оленьего мяса, керосина и шоколада в полной сохранности. Все наши беды кончились. Нам оставалось только проехать по ровному льду пролива Симпсона, и мы форсированным маршем пустились вдоль берега.
Езда в такое позднее время года сопряжена с чрезвычайным неудобством, собаки разбивали себе лапы. Снег уже сходил со льда, а талая вода делала неровной и шершавой всю ледяную поверхность, покрывая ее бесчисленными мелкими, торчавшими вертикально ледяными иглами, которые ранили мягкие подушки на собачьих лапах. В следах, где они ступали, оставалась кровь, и нам приходилось мало-помалу выпрягать собак. Сначала Милиуса, потом Йоа, затем Силлу. С трудом нам удалось заставить их следовать за санями. Если приходится ехать, когда уже наступило сильное таяние снегов, то нужно брать с собой удобные собачьи башмаки, иначе собакам не справиться.
По мере того как мы продвигались вперед, мы узнавали все больше и больше знакомых подробностей ландшафта. Берег до Узкого места в проливе мы посещали часто. Пройдя остров Тодда и повернув в бухту Петерсена, мы чувствовали себя уже почти дома. Последняя наша стоянка была на Свартхейа.
25 июня утром мы двинулись в путь — оставалось пройти последние 10 миль. Санный флаг — он уже потрепался немного — развевался над санями, прикрепленный к лыже. Хотелось, чтобы нас заметили с корабля как можно раньше. И нас увидели издалека — ведь товарищи ждали нас с нетерпением. В 7 часов утра на борту судна взвился флаг. Лунд стоял утром на вахте и заметил нас сейчас же. Позднее мы узнали, сколько раз уже товарищи смотрели на лед и смотрели напрасно. Не видно было ничего, кроме плоского льда, а там вдалеке колебались в тумане очертания острова Тодда. Но вот, наконец, мы появились. В 8 часов мы свернули в горло бухты и быстро подъехали к кораблю.