Доктор сэр Джон Рэ был одним из агентов Компании Гудзонова залива. Его большой заслугой является исследование Северо-Восточной Америки. Экспедиции „Йоа“ его работа принесла колоссальную пользу. А именно: ему принадлежало открытие пролива Рэ, отделяющего Землю короля Уильяма от материка.
И по всей очевидности можно сказать, что путь через этот пролив и есть единственно проходимый для плавания кругом Северной Америки. Ведь этот путь — единственный свободный от крупного губительного торосистого льда. По заслугам столь прославленный полярный путешественник, адмирал сэр Леопольд Мак-Клинток указал в своем отчете об экспедиции на "Фоксе" в 1857—1859 гг. на этот путь и доказывал, что если когда-нибудь суждено будет открыть Северо-Западный проход, то он будет открыт именно этим путем. Я последовал совету этого опытного мореплавателя и, как видите, не имел случая об этом сожалеть.
Ровно в 3 часа утра 13 августа 1905 года на палубе „Йоа“ весело завертелся якорный шпиль. Погода была не из блестящих — густой туман при небольшом бризе. Поэтому мы пошли из гавани при полном ходе мотора. Эскимосы собрались на берегу в этот ранний утренний час, чтобы сказать нам свое последнее „Ма-Ник-ту-ми!“ Талурнакто провожал нас до Фрамнеса, и мы еще долго слышали, когда он уже скрылся в тумане, как он кричал нам:
- Гуд-да! Гуд-да!
Мы, так сказать, сразу же очутились в условиях весьма сомнительной навигации — в непроницаемом тумане, без компаса и при постоянно меняющемся ветре, который поэтому служил дурной путеводной нитью. Промеры лотом производились непрерывно. В дозорную бочку на вахту я послал Хансена и Лунда, наиболее пригодных для этого поста. Ведь здесь, чтобы выиграть игру, нужно было уметь передвигать фигуры! Мы с лейтенантом попеременно стояли у руля, кроме того отсюда было лучше следить за ходом судна. Ристведт и Вик были у машины.
Промерявший глубины лотом должен был не зевать: лот то и дело сновал вверх и вниз, можно было опасаться, что свинец растопится! „10 саженей и глинистое дно!“ — раздаются слова. Затем снова: "8 саженей и камень — 10 саженей и глина"...
Дно пролива Симпсона у Земли короля Уильяма оказалось ровным. Чередовался песок с глиной, и глубина держалась около 10 саженей. Таким образом пробирались мы вперед ощупью до Бут Пойнта, где нам пришлось остановиться, так как не могли разглядеть, как пройти через льды, двигавшиеся в огромном количестве на восток. Мы стали на якорь за ветром у низкой шхеры перед мысом, где до нас не доходил дрейфующий лед. Время от времени полог тумана разрывался, и мы видели перед собой острова Тодда, окруженные массами льда. На западной стороне этой группы островов видна была открытая вода — туда-то и нужно было пройти. В 3 часа дня туман совсем рассеялся, и нам стало ясно наше положение. Мы находились недалеко от островов Тодда, состоявших из трех совсем низких, небольших островов, которые, однако, были достаточно велики, чтобы собирать около себя массу льда. С верхушки мачты открывался не особенно утешительный вид. Правда, полоса открытой воды шла между главной массой льда и крайним из островов, но было мало вероятности, чтобы эта узкая полынья тянулась сколько-нибудь далеко, так как лед с большой быстротой шел на восток и очевидно нагромождался у западной стороны острова. Нам все-таки нужно было пройти туда и посмотреть, как там обстоит дело. Погода стала великолепная — солнечная и ясная и почти совершенно тихая. По мере того, как мы шли вперед и огибали южную оконечность острова, нами все больше и больше овладевало волнение: примыкает ли лед к западному берегу острова? Узкая полынья, по которой, как нам казалось издали, пожалуй не прошла бы и лодка — вот и вся открытая вода, какую мы видели между большим полем сплошных льдов и островом. И притом было еще сомнительно, достаточно ли там глубоко. Все зависело от строения острова.
— Я думаю, мы пройдем! — закричал Лунд из бочки,— я вижу камни на дне, но пройти можно, идя у самого берега!
Именно так и нужно было делать, если мы намеревались проходить. К счастью западный берег острова обрывался прямо вниз, не образуя мели. Но будь только „Йоа“ шире на несколько дюймов, и мы засели бы плотно. Все облегченно вздохнули, когда перед нами на западе появилось открытое море.