Через некоторое время я получил от него письмо на клочке бумаги с эскимосом, вернувшимся с форта. Там немного было написано. Он благодарил за оказанное гостеприимство и лишь вскользь упоминал, что едва не погиб на последнем участке пути. Эскимос, принесший письмо, рассказал мне несколько подробностей, о которых не упоминал этот скромный человек. Оказывается, он заблудился в дельте реки Мэкензи, что очень легко, если не знаешь хорошо этой местности. В последнюю минуту он был спасен эскимосами.
2 мая утром я был разбужен шумом; по-видимому кто-то поскользнулся на каютном трапе. Это случалось со многими и раньше, так как трап был довольно крут, и я только раскрыл глаза, чтобы посмотреть, кто же это свалился на сей раз. Но среди каюты стоял какой-то индеец, болтавший массу непонятных слов. Когда он кончил, я спросил его совершенно спокойно по-английски, что ему нужно. Он ответил мне на очень хорошем английском языке, что у него для меня есть почта. Разумеется, я сразу проснулся и выхватил у него два привезенных им письма.
Это была первая в этом году регулярная почта на остров Гершеля через Эдмонтон и форт Мак Ферсон. Лейтенант Хансен и я были счастливцами: каждый из нас получил по письму. Мое было от брата — несколько устарелое, но от этого не менее дорогое. И если бы все знали, как в наших условиях ценится письмо, то, я думаю, многие написали бы нам!
Хансен регулярно раз в неделю привозил свой груз мяса. Когда перевозка была окончена, у нас оказалось 700 кг оленьего мяса. Таким образом мы не терпели никакой нужды. Эскимосы продавали нам мясо по 5 центов за фунт, это была цена на месте, не считая того, что мы кормили их.
6 мая почтальоны вернулись с острова Гершеля и сейчас же должны были отправиться дальше в форт. Мы накормили их и хорошо снабдили провиантом. Я дал им несколько писем и телеграмму, которую мне было чрезвычайно важно отправить как можно скорее. Это было сообщение о смерти Вика. Я старался сделать все возможное и помешать тому, чтобы его мать получила сведения из какого-нибудь другого источника о том, что в экспедиции все обстоит благополучно. Ее горе было бы еще тяжелее, когда она узнала бы потом правду. Я оставил телеграмму открытой и послал ее начальнику форта Мак-Ферсон мистеру Фэрту с сопроводительным письмом, в котором описывал все обстоятельства дела и причины, побуждающие меня желать, чтобы телеграмма была отправлена при первой представившейся возможности. Я просил его заплатить за телеграмму то, что она может стоить. Телеграмма эта так и не дошла. Почта из форта пришла к нам на остров Гершеля в августе, но мне не было прислано ни единого слова от мистера Фэрта.