В узких ущельях на нас налетали резкие порывы южного ветра, которые валили с ног собак и людей, опрокидывали сани на гладкий лед, где не за что было зацепиться. Это было чрезвычайно утомительно и сильно задерживало нас. После бега перед санями в течение всего дня, отдых в этот вечер был поэтому особенно сладок, когда мы нашли на небольшом мысе чудесное место для стоянки с еловым лесочком перед ним. Но прежде всего мне предстояло тяжелое путешествие за дровами. Эскимосы, которые ездят здесь постоянно, обирают весь хворост на дрова и потому нужно искать повсюду, чтобы найти достаточное количество его на ночь. Я отправился с топором за плечами, но чувствовал, что ноги мои находились за целый день! Между елями лежал глубокий снег, и по нему было тяжело идти. Правда, у меня были лыжи, но я должен был признать уже теперь, что канадские лыжи в здешних условиях имеют свои преимущества. Их легче снимать и надевать, и на них можно быстрее поворачиваться в такой местности, как эта. Но за то в другое время я ни за какие деньги не отдал бы своих лыж.
Эскимосам в этих местах часто представлялся случай видеть лыжи. На зимовках у острова Гершеля многие из команд убивали время, катаясь с холмов на лыжах. Между китобоями часто встречались и норвежцы, которые могли показать эскимосам первоклассный бег на лыжах. Но в смысле пользования ими для работы, как, например, во время такого путешествия, как наше, эскимосы не питали к лыжам никакого доверия. Они часто рассматривали их, вертели в руках, но потом качали головами. Но прежде чем я расстался со своими спутниками, они стали с почтением относиться к моим лыжам.
На другой день нас остановила вода на льду. Это не была не замерзшая река, но вода, выступившая из-подо льда. Такое затопление льда происходило постоянно, даже в большие морозы. Мы все-таки продолжали идти, пока не забрели в воду до колена. Но в полдень нам пришлось остановиться, выйти на берег и разбить лагерь. Мы находились в узком ущелье с высокими берегами. Вечером великолепное северное сияние раскинуло свою колеблющуюся цветную ленту от одного утеса до другого. На другой день выступившая поверх льда вода замерзла, и мы с некоторой осторожностью могли двинуться дальше. Кругом пейзаж был дикий и суровый; огромные трещины в скалах переполнены большими и малыми грудами камней. Горы спускались прямо к реке, но были не очень высоки. Однако, по мере того как мы продвигались вперед, они становились все выше. Мы шли вперед по незаметно, но постоянно повышавшемуся руслу реки.
27-го утром мы пошли через небольшую долинку, идущую несколько в сторону к западу. Ландшафт здесь вдруг стал походить на настоящую лесисто-горную Норвегию. Небольшая долина густо поросла лесом, и прямо из глубины ее поднимался величественный, покрытый снегом конус, высотой по крайней мере тысячи в две футов. И словно в сказке, там в глубине долины стояли две палатки, а из труб поднимался мирный дымок. Разумеется нельзя было пройти мимо этих людей, и мы свернули к ним. К тому же могло ведь случиться, что у них есть свежее мясо, и они могут продать его нам. Мы застали эскимосов за первой утренней едой. Обычно никто из эскимосов не выходит рано утром, — они предпочитают пускаться в путь вечером. С обычным гостеприимством они пригласили нас к чаю со свежим хлебом. Его эскимосы готовят моментально. Мука, вода и порошок для печенья смешиваются и жарятся на сковороде — получается чудесное полярное печенье. Оно изумительно вкусно с небольшим количеством патоки. За чайной беседой эскимосы рассказали нам, что сейчас же выше этого места река еще не замерзла и нам нужно будет перейти через береговой гребень, чтобы снова попасть на лед. Они знали окрестности и предложили нам свою помощь, если мы подождем их до следующего дня. Мы легко дали себя убедить и остались. Эти люди — их было четверо, двое мужчин и две женщины — охотились здесь. Накануне им посчастливилось убить оленя и горную козу. Горная коза — красивое животное, белоснежное, со спирально изогнутыми рогами. Но они осторожны и быстры, как молния, — охота на них поэтому нелегка. Когда беседа была окончена, мы принялись ставить свою палатку, а охотники отправились на охоту. Остаток дня мы провели главным образом в том, что наедались свежим мясом, которое выменяли у эскимосов. Я с самого уже начала заметил, что наша пища в заранее поделенных порциях недостаточна для человека, выполняющего утомительную работу. Поэтому я пользовался каждым случаем — и данным тоже, чтобы подкрепить свои силы, заложить как можно более основательный фундамент на случай последующих дней поста. Джимми сделал то же открытие в отношении своего желудка и составил себе такой же план. Каппа, как и все женщины, ела мало, у Могга же была изжога, и он ничего не ел. Кроме того у нас было много возни с собаками, которые все время вступали в драку с чужими, так что нам приходилось выскакивать из палатки и разнимать их.