От моего табоггана осталась только половина, когда мы дошли до Юкона. Две из четырех досок стерлись. Поэтому мне пришлось купить здесь себе новый табогган у индейца. Теперь мы были легко нагружены, так как нам не нужны были палатки и прочее снаряжение. То немногое, что мы везли с собой, я нагрузил на свой табогган; у проводника Чарли был свой собственный табогган, и на нем поместился Могг.
С быстротой вихря помчались мы по реке. У Чарли, очевидно, разыгралось честолюбие, и ему захотелось показать, какие богатыри индейцы. Он был передовым и бежал впереди своих собак из всех сил. Между прочим, при таком легком грузе и при такой большой тренировке моих собак их нельзя было превзойти, и они бежали вплотную за табогганом Чарли. За ними бежал я на лыжах. Никто из нас не отставал от Чарли.
Вечером мы доехали до бревенчатой хижины, поставленной для почтальонов. Она была очень удобна и уютна и делилась на два помещения — одно предназначалось для табогганов, в другом было две койки, два стула, стол и печь. Застланные свежими еловыми ветвями койки манили нас к себе после 28-мильного дневного перехода. На другой день мы прошли мимо небольшой хижины, где жил лесоруб. Мы, конечно, должны были нанести ему визит и встретили в лице мистера Лео Провоста парня на редкость. По-видимому, он был наделен всеми человеческими добродетелями и так очаровал нас своей особой и необычайным гостеприимством, что мы остались у него на ночь.
26-го мы приехали в Сёркл Сити. Здесь мы простились со своим проводником. Мы не испытали при этом никакой печали. Он был нахален, очень важничал, и его главной заботой было показать нам, что в миссии он научился равенству белых и цветных. По этому случаю он держал себя чрезвычайно глупо и неприятно. Хорошее ученье часто может иметь дурные последствия.
Сёркл Сити считается "целым маленьким городком". Признаком этого служат танцевальные залы и кабаки — а следовательно драки и пьянство.
К счастью для нас, мы узнали здесь, что почтальон мистер Харпар как раз уезжает на юг на следующее утро. Возможность ехать с ним была для нас крупным выигрышем. Почтальоны на Аляске отлично умеют ездить на санях. У них первоклассные собаки, но сильно отличающиеся от полярных собак. Обычно они короткошерстые и длинноногие. Для глубокого снега хороши длинные ноги, а так как собаки спят в доме, то им не нужна густая шерсть.
К югу от Сёркл Сити встречаются так называемые "roadhouses", маленькие бревенчатые хижины, где можно получить "пищу и кров для путников". Эти хижины расположены вдоль реки и отстоят одна от другой примерно на 20 миль. Обычно в них три комнаты: помещение для проезжающих, кухня и маленькая комнатка для хозяина. В первую запихивается столько народу, сколько прибыло сюда. Если не хватает отдельной койки — ее приходится делить с кем- нибудь другим. Когда проедешь по этим дорогам целый день и приедешь усталый в хижину, то не будешь очень разборчивым! Для нас, прибывших из северных областей, эти "отели" казались чудом комфорта и элегантности. Но они были дороги. Спальное место стоило доллар — все равно лежишь ты один или нет, обед — 1 1/2 доллара. Суточное содержание с завтраком, обедом и ужином обходилось на норвежские деньги свыше 20 крон. Но на Аляске все цены вздуты, а если поблизости находят золото, то цены еще поднимаются во много раз. Причиной этого, конечно, является дороговизна транспорта. В Фербенксе на реке Танане, где в то время была сделана последняя значительная находка золота, пара канадских лыж стоила 40 долларов, а собака — 50 долларов. Но даже и эти цены ничтожны по сравнению с теми, которые платились, когда вспыхнула золотая лихорадка в Клондайке. От одного достойного доверия лица я слышал, что однажды за собачью запряжку из пяти собак было предложено 2500 долларов, и предложение это было отвергнуто! И все в таком роде. С большим волнением приближался я к Игл Сити. Наконец-то я вступлю в непосредственную связь с домом и узнаю, как обстоят дела у нас на родине. И вот мы обогнули последний мыс... и нам осталось всего две мили. На морозном небе видны голубые и темные дымки Игл Сити. Можно себе представить удивительную, всецело овладевающую тобою мысль: через несколько часов ты уже можешь связаться с милыми сердцу!
Добравшись до туда, мы свернули со льда и въехали в город, чтобы сейчас же найти телеграфную станцию. Она находилась в пределах форта Эгберт.