В форте Эгберт были расположены тогда две роты третьего пехотного полка. Офицеры сердечно встретили меня, и я отослал свою драгоценную телеграмму. Я только-только успел это сделать, потому что в скором времени провод разорвался из-за сильных морозов.
Я пробыл в Игл Сити два месяца, чтобы дождаться почты из дому. От этого времени у меня навсегда сохранятся самые приятные и хорошие воспоминания. Я был гостем мистера Франка Н. Смита, заведующего большой торговой компанией. У нас есть такая пословица: трехдневные гости и трехдневная рыба пахнут. Но в доме мистера Смита эта пословица не оправдывалась. И хотя уже прошло так много времени, но и сейчас, когда я пишу эти строки, я шлю мысленно этому семейству свое горячее и искреннее спасибо от всей души.
3 февраля я отправился снова на север. Я радовался тому, что еду с новостями из дому, письмами и газетами.
И на обратном пути я имел случай еще раз убедиться в широком гостеприимстве на Аляске. Мистер Джек Карр в форте Юкон, чьим гостем я был в течение 3 дней, сделал все от себя зависящее, чтобы облегчить мне переход через горы. Я весьма благодарен также мистеру Даниелю Кадцову в Рампарт Хоузе у реки Поркьюпайн. В этом последнем оплоте цивилизации я провел приятные дни, прежде чем опять пуститься через горы. С горячей благодарностью вспоминаю я также славных почтальонов на реке Юкон; все они всегда оказывали мне помощь и относились с участием.
Итак, я ехал на север. Щелкал кнут, собаки мчались... На север к „Йоа“ и моим товарищам!
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПЕРВЫМ судном, вошедшим в береговую полынью, был "Боухэд", с капитаном Куком. Он бросил якорь у мыса Сабины, чтобы забрать плавник, которого тут было множество. Когда остальные два судна увидели, что "Боухэду" удалось обойти кругом и войти в полынью, то и они последовали за ним, но не могли войти до вечера. Мы через лед видели, что это были "Александр" и "Жанетта" из Сан-Франциско. Мне до отъезда нужно было договориться с капитаном Тилтоном о переходе доктора Уайта с "Александра" на "Йоа". Поэтому мы решили подождать немного. Кроме того у нас было еще дело. Линдстрем за последние дни напек много белого хлеба, который и укладывал в деревянные короба. Таким образом у нас долгое время еще будет мягкий хлеб. Духовка в доме еще была полна хлебов, и мы не могли уехать, пока не появится наш мастер на все руки. Мы воспользовались также последними часами, чтобы собрать еще больше дров, чем у нас было. Мы погрузили дрова во все углы и закоулки на судне. Пришвартовавшись „налегке“ и готовые отойти каждую минуту, мы стояли по штирборту у затонувшего судна. — Был чудесный совершенно тихий день. На холме лежали и нежились собаки. Если бы они знали, что им предстоит, то едва ли бы лежали так спокойно. Мы привязались к своим славным животным несмотря на все их недостатки и все те огорчения и заботы, какие они нам причиняли. На "Бонанца" собрались эскимосы посмотреть на наше отплытие, там были они все: Катаксина с маленькой Анни за спиной, Нейу, Кунак с женой и сыновьями. Мы ждали с возрастающим нетерпением, делать нам больше было нечего. И наконец, вот появились на холме оба наших толстых друга, каждый с ношей хлеба. Стен шел с нами до "Александра" и потом возвращался с ним. С некоторым волнением оба жирных господина про балансировали по узким сходням — мы следили за ними с замиранием сердца, беспокоясь как за них самих, так и за хлеб, но вот раздается:
— Отдай концы! Полный ход вперед!
И наша милая „Йоа“ вступила в последнюю заключительную часть своего долгого путешествия.
Проходя мимо могилы Вика, мы приспустили флаг и послали своему товарищу наше последнее прости. Потом флаг снова взвился, и мы пошли вперед. На берегу было оживленно. Все наши добрые друзья и знакомые, как белые, так и эскимосы, работали на берегу над сбором плавника и кланялись и махали нам, поэтому нам все время приходилось отвечать на приветствия флагом. Между тем мы приблизились к „Александру“, и я застопорил машину, чтобы подождать его. Когда суда сблизились, капитан Тилтон прокричал нам что-то, из чего мы не поняли ни одного слова. Очевидно он торопился, так как даже не остановился и продолжал идти по направлению к Кингс Пойнту. Как уже упоминалось, я обещал взять на "Йоа" доктора Уайта, поэтому нам не оставалось делать ничего иного, как только повернуть и следовать за "Александром". Большого труда это не составляло. "Александр" и "Жанетта" стали на якорь — мы сделали то же самое, подойдя к ним. Как только мы спустили Стена и взяли на борт Уайта, мы повернули и продолжали свой путь. У мыса Сабина мы остановились и отправили лодку к "Боухэду", который все еще был там, за китовым жиром. Доктор Уайт посоветовал мне это средство для Манни, который все никак не мог разделаться со своей простудой.