Наступил 1893 год. И Нансен снова отправился в путь.
И мне казалось, что я должен был пойти с ним!
Но я был слишком молод. Моя мать просила меня остаться дома — и продолжать ученье. И я остался.
Мать умерла. Некоторое время моя любовь к ней заставляла меня оставаться верным ее желанию. Наконец я не выдержал. Никакие узы не могли удержать моего стремления к моей старой и единственно желанной цели. Я бросил свое ученье и для того, чтобы стать полярным исследователем, решил начать предстоявшую мне долгую подготовительную работу над собой.
В 1894 г. я пошел юнгой на старой "Магдалене" из Тонсберга на ловлю тюленей в Полярном море. Это была моя первая встреча с полярным льдом, и он пришелся мне по вкусу! Время шло, и моя подготовка развивалась успешно. В 1897 — 1899 гг. я принимал участие в качестве штурмана в антарктической бельгийской экспедиции под начальством Адриена Де Герлаха в южные ледяные области. Во время этого путешествия созрел мой план: мне хотелось связать мечту своих детских лет о Северо-Западном проходе с гораздо более важной для науки целью: установить нынешнее местонахождение северного магнитного полюса.
Сейчас же по возвращении домой я сообщил о своем плане моему другу, помощнику заведующего метеорологическим институтом, Акселю С. Стену. Я сам еще не знал, имеет ли поставленная мною себе цель достаточное значение. Стен скоро убедил меня в ее значительности. С рекомендательным письмом от Стена я отправился в Гамбург, чтобы изложить свой план величайшему в то время авторитету в области земного магнетизма, профессору Г. фон Неймайеру, бывшему тогда директором Германской морской обсерватории. По мере того, как я развивал перед ним свой план, возрастал интерес этого любезного старика, а под конец он весь сиял от восторга. Под его личным руководством я долго занимался при Германской морской обсерватории.
Но вот наступил, наконец, великий день, когда мне пришлось излагать свой план Фритьофу Нансену.
Кажется, Марк Твен рассказывает об одном таком маленьком человеке, что он должен был входить в двери дважды, чтобы его заметили. Но незначительность этого человека ничто в сравнении с той, которую я чувствовал в то утро, когда вошел в дом Нансена в Люсакере и постучался у дверей его кабинета.
— Войдите! — раздалось оттуда. И вот я очутился лицом к лицу с тем человеком, который был для меня в течение целого ряда лет буквально сверхчеловеком, человеком, выполнившим такие задачи, которые заставляли трепетать во мне каждую жилку.
С этого времени я считаю начало существования экспедиции „Йоа“: Нансен одобрил мои планы.
Но, конечно, этого было мало. Для полярной экспедиции нужны деньги. А их-то у меня, к сожалению, было немного. Того, что у меня было, едва хватало на судно и научные инструменты. Не оставалось ничего иного, как пойти странствовать от одного к другому, кто так или иначе мог заинтересоваться предприятием. Это было прохождением сквозь строй, и мне не хотелось бы повторять его когда-либо. От этого времени у меня осталось много светлых и хороших воспоминаний о людях, которые ободряли и поддерживали меня, как могли. Но остались и другие воспоминания о тех, кто считал себя умнее своего ближнего и думал, что он имеет право порицать и порочить все, что предпринимали или хотели предпринять другие... однако, забудем о темных воспоминаниях и останемся с одними только хорошими. Нансен и в этом отношении, как и во всем другом, был неутомим. Трое моих братьев тоже во многом помогли мне в этой тяжелой работе.
Первое, что я приобрел, это научные инструменты. Потом очередь дошла до судна. Выбор пал на одну яхту, приписанную к Тромсё — „Йоа“. Она была построена в 1872 году в Русендале в Хардангере, как уже упоминалось. После того как ею в течение многих лет пользовались при ловле сельди у берегов, она была продана в 80-х годах капитану X.К. Иоханнесену в Тромсё и несколько лет подряд ходила в Полярное море. Здесь ей не давалось пощады, и она не раз имела случай проявить себя судном необычайно хорошей постройки.
Купив в 1901 году „Йоа“, я счел нужным снарядить ее в летнее плавание в Полярном море, чтобы испробовать ее и научиться ею управлять. До этого времени я никогда еще не бывал на яхте, и обращение с таким маленьким судном было мне совершенно незнакомо. Плавание вполне меня удовлетворило, а „Йоа“ показала себя способной прекрасно справляться со всяким положением. Однако, было необходимо, конечно, произвести ряд улучшений в соответствии с предстоящим долгим путешествием. Большая часть этой работы была выполнена на корабельной верфи в Тромсё.