- Вот они снова, честное слово!
Сейчас же начались приготовления к охоте. Однако, Хансен продолжал стоять около меня, видимо напрягая свое необычайно острое зрение.
- Ну, Хансен, разве вам сегодня не хочется поохотиться на оленей?
- Да, — ответил тот многозначительно, — но только не на этих. Ведь они на двух ногах!
Услышав эти изумительные слова, я побежал вниз за своим полевым биноклем и направил его на стадо оленей. Правильно — идут пять человек.
Эскимосы!
Мы много и долго говорили об эскимосах, но по тем или иным причинам все думали, что совершенно невероятно встретить их тут. Был уже конец октября, и мы считали эскимосов как бы вымершими и совсем о них забыли.
Но они оказались здесь!
Быстро мы перебрали в уме все, что нам было известно об этих арктических варварах. По старым описаниям путешествий в этих местах мы знали, что с североамериканскими эскимосами не всегда можно шутить. Но от Росса и Клучака мы слышали, что эскимосское слово "тейма" самое лучшее приветствие, каким их можно встретить. Оно обозначает что-то вроде самого сердечного „здравствуйте“. И мы повторяли это слово тейма на все лады.
Однако, мы не были так глупы, чтобы полагаться на какое-то одно жалкое слово. Самым правильным было бы прежде всего рассматривать пришедших как врагов. И мы составили военный план - с двумя спутниками я пойду врагам навстречу. Добровольцами вызвались Хансен и Лунд. Карабины были тщательно осмотрены и заряжены на весь магазин. Я выстроил на льду свои войска и произвел им смотр. Даже наиболее критически настроенный военачальник должен был бы остаться доволен видом личного состава и его выправкой. Я сам вытянулся в струнку, подтянул брюки, повернулся по уставу налево кругом и скомандовал — шагом марш! Я двинулся вперед со своими храбрецами, искоса поглядывая на палубу, где лейтенант и кок стояли рядышком. Мне показалось, что созерцание нашего маленького отряда не вызвало на их лицах особо заметных знаков восхищения. Хорошо, подумал я, вам легко веселиться, когда вы стоите в безопасности на палубе судна, тогда как мы идем навстречу неизвестности, быть может даже смерти в открытом поле!
Эскимосы находились от нас на расстоянии около 500 метров и двигались по склону по направлению к нашему судну. Я маршировал с самым воинственным видом и слышал за собой мерные шаги своих подчиненных. На расстоянии около 200 метров эскимосы остановились. В моей голове зароились различные стратегические комбинации — атака, оборона и т. д., но, наконец, я решил, что вернее всего будет скомандовать "стой". Мои солдаты стояли превосходно в положении "смирно", носки под углом в 45°, взор выражал отвагу и преданность своему начальнику. Затем я начал изучать противника. По-видимому, эскимосы были чем-то очень заняты, они показывали пальцами, смеялись и жестикулировали — никаких воинственных мероприятий что-то не было заметно! Но вдруг они рассыпались в стрелковую цепь и ринулись вперед. Да, подумал я, лучше умереть с честью, чем спасаться в постыдном бегстве. „Вперед, марш!“ И мы пошли, ожидая каждую минуту, что враги снимут со своих спин луки и натянут их. Однако, постойте... Нет ли у них на уме другого, не военная ли это хитрость?
Вдруг в моем мозгу, распаленном боевым воодушевлением, промелькнуло: - тейма! И я изо всех сил своих легких кричу: "Тейма!"
Эскимосы останавливаются как вкопанные. Но наше возбуждение слишком велико, — ему должен быть положен конец, — и мы стремимся вперед, готовые к бою. Но вот до моего слуха доносится:
— Маник-ту-ми! Маник-ту-ми!
Эти слова кажутся такими знакомыми, — по Мак-Клинтоку это самое дружественное приветствие здешних эскимосов. Мы моментально бросаем оружие и спешим навстречу своим друзьям.
- Маник-ту-ми! Маник-ту-ми!
Мы кричим, перебивая друг друга, обнимаемся, хлопаем друг друга по плечу, и я не знаю, с чьей стороны радость больше.
Наши друзья чрезвычайно поразили меня своим видом. Мы только что покинули некрасивых плосконосых эскимосов северо-западного побережья Гренландии, а здесь встретили население, отдельных представителей которого можно было назвать просто красивыми! Кое-кто из них походил на индейцев и словно был взят прямо из романов Купера. Они были к тому же высокие и сильные.
В братском единении направились мы к судну. „Чик-чик!“ пощелкивал фотографический аппарат лейтенанта — „чик-чик!“ Рядом с лейтенантом стоял Линдстрем, ухмыляясь во весь рот. Не скажу, чтобы я чувствовал себя великим полководцем!..