К концу января эскимосы стали охотиться на тюленей с большим успехом; в начале же им приходилось довольно туго. А 1 февраля появились признаки, указывающие на то, что эскимосы собираются переезжать от нас: они начали вывозить свои запасы на лед. Через несколько дней они и сами двинулись с места, и мы облегченно вздохнули, избавившись от своих соседей. Постоянное выпрашивание пищи сильно досаждало нам.
Теперь мы начали снаряжать санную экспедицию, которая уже давно намечалась на настоящую весну. Лейтенант Хансен с Ристведтом должны были попытаться пройти к восточному берегу Земли Виктория и нанести на карту ее единственный участок североамериканского архипелага, еще не нанесенный на карту. Как уже раньше рассказывалось, для этой экспедиции был завезен склад к мысу Крозье милях в 100 от гавани Йоа.
Первый вопрос шел о собаках. У нас была прекрасная запряжка, но этого было мало. Тогда лейтенант с Ристведтом пошли к эскимосам, стоявшим теперь милях в 20 от нас на льду, и вернулись с четырьмя большими собаками, выменянными на несколько железных брусьев. Однако, эти собаки были довольно изголодавшиеся и их нужно было откормить, прежде чем употреблять в дело. Поэтому следующим вопросом была их кормежка, которая столь же важна, как и сами собаки. Наш собачий провиант был на исходе. Единственное, что у нас оставалось, это небольшое количество пеммикана для людей, но особой помощи от него не было. Наш пеммикан состоял из 50 % говяжьего сала и 50 % конины, высушенной и размолотой. Эти два вещества были потом растоплены, размешаны и отлиты в виде плиток в 1/2 кг каждая, что облегчает упаковку и перевозку. Индейцы первые научили нас употреблению такого провианта, и все полярные путешественники должны быть им за это в высшей степени благодарны. Пеммикан очень вкусен, занимает мало места, и его можно есть сырым, вареным и жареным. Особенно он незаменим в санных экспедициях. У нас с собой было кроме того несколько ящиков сала для собак, оставшегося еще от второй экспедиции "Фрама" и оказавшегося там весьма пригодным. Затем у нас было очень много овсянки и Овсяной муки, лежавших без употребления, так как никому из нас они не нравились. Все это было выдано лейтенанту Хансену, и тот начал свои эксперименты. Оказалось, что овсяная мука с салом для собак нравится собакам и приносит им пользу. И вот Хансен выработал норму пайка — выдачу по 1/2 кг этой смеси в виде ежедневного собачьего рациона. Фабрикация была поставлена на широкую ногу, и все судно превратилось в фабрику патентованного собачьего корма, руководимую господином директором Годфредом Хансеном. Работа спорилась, и вопрос был вскоре исчерпан. Затем было пересмотрено и проверено все остальное снаряжение. Лунд заведовал работой над санями; часть из них употреблялась время от времени, и потому требовала починки и новой обшивки для полозьев.
Во время этих приготовлений пришло известие, что Талурнакто, наш исчезнувший почтарь, пришел в Навьято и просит нас переложить гнев на милость. Его отсутствие сильно сказывалось, так как он был прекрасный работник и при том всегда весел, а его проступок с нашей точки зрения был не хуже поступков многих из тех, кто соблазняет чужую жену, пожалуй даже более простителен: ведь в данном случае он получил в придачу все семейство жены — и ее мужа и детей! Поэтому мы дали ему знать, что мы прощаем его и восстанавливаем в прежнем положении на судне — работника на все руки. Однажды в феврале вечером мне сообщили, что Тулурнакто пришел. Он не посмел на этот раз явиться прямо ко мне. Я велел привести его. Его внешность за это время сильно изменилась к худшему; очевидно, обязанности любовника оказались весьма тяжелыми. Его круглое довольное лицо вытянулось, похудело и носило на себе следы глубокого уныния. Похоже было на то, что у него остались не только одни прекрасные и дорогие воспоминания об его любовном приключении. Все его имущество, нож, копье, трубка и все прочее перешли к возлюбленной — то есть ее супруг за свою снисходительность получил некоторую мзду. Бедный Талурнакто вернулся после своей легкомысленной выходки совершенно ободранным!
7 февраля лейтенант предпринял первую в этом году санную экспедицию, отправившись в Каа-аак-ка для производства там некоторых магнитных наблюдений. Было еще слишком рано предпринимать выездные работы, но у нас были большие задания, а потому надо было спешить — мороз стоял такой, что все трещало. Удивительно, до чего все предметы становятся ломкими и хрупкими в такие морозы! Так, Лунд однажды мастерил полозья к саням; он употреблял для этого хикори; кусок доски из такого дерева лежал на ящике высотой в два фута; неловким движением Лунд сбросил доску на палубу, и доска эта разлетелась на куски. Но ведь хикори один из самых упругих видов дерева; а наш был кроме того специальным сортом из Пенсаколы; но в этих холодных областях гораздо лучше употреблять, например, ясень.