Достоинство такого дома состоит в том, что его не только строят быстро, но и переезжают в него сейчас же. Старая Анана и маленькая Каблока не заставляют себя дважды просить, чтобы сменить темную неуютную палатку, где они дрожали и мерзли, на новый, светлый, просторный ледяной дом. Если бы только не мешала эта глупая луна, то можно было бы зажечь приятный огонек, и тогда в хижине стало бы по-настоящему уютно и хорошо. Но пока луна не будет в определенном положении, нельзя и думать о том, , чтобы развести огонь. У эскимосов масса таких мелких суеверных правил, и бесполезно пробовать убеждать их в смехотворности всего этого. Например, во время охоты на оленей нельзя делать ни единого стежка, кроме самой необходимой штопки, и никакая сила не заставит эскимоса взяться за иглу, если это не совершенно необходимо. Однажды утром я увидел своего друга Аклу на трескучем морозе голым до пояса: он точил нож. Одежда его лежала рядом, а он дрожал и ежился от холода. Я подошел к нему и спросил, что с ним, не думает ли он, что наступило лето, что это он сидит в таком виде? И когда я обругал его дураком и посоветовал надеть куртку, потому что он может заболеть, Акла только снисходительно улыбнулся, но не дотронулся до одежды. Позднее я узнал, что неприлично работать с железом в руках, вскоре после смерти родственника, не обнажив верхней части тела, а у Аклы только что умерли мать и свояченица...
Сове повезло, что он во-время построил себе ледяную „иглу“, — скоро тучи зловеще нависли, и в один миг разыгралась непогода, с которой так хорошо знакомы обитатели северного магнитного полюса. Поднимается такой ветер и снег так метет, что ничего не видно перед самым носом, в палатках становится темно — пурга забирается и в них. Один Сова гордо улыбается в своем новом доме: его нисколько не тревожит непогода!
Мгновенно буря наметает высокие снежные сугробы. Эскимосы выползают из палаток, чтобы принять к ночи некоторые меры предосторожности: — ведь самое скверное еще впереди! Если бы уже не был такой поздний час, они построили бы снежную хижину, но теперь приходится довольствоваться только постройкой стены перед входом в палатку для защиты от метели. Постройка такой стены — большое искусство и требует огромного опыта, ведь пурга, вздымаемая беснующимся ветром, следует законам, в которых очень трудно разобраться. Мне, по крайней мере, никогда не удавалось разрешить проблемы постройки такой стены, чтобы она действительно защищала от снега. Но эскимос умеет это делать. Ему удается при помощи нескольких снежных глыб быстро изменить направление несущегося снега и превратить внутренность палатки в уютное и приятное место.
Одна за другой возводятся такие защитные преграды, и скоро у каждой палатки уже стоит снежная стенка. К счастью, буря все время не меняла своего направления, и эскимосам не пришлось возводить новые снежные стены; все дело ограничилось только одной вылазкой на свежий воздух.
В этих местах непогода кончается так же внезапно, как она начинается. На следующее утро эскимосы просыпаются среди полной зимы: море замерзло, а снег в некоторых местах наметен в сугробы высотой в метр. Теперь нет больше причин медлить с постройкой снежных хижин. Эскимосы довольно уж намерзлись за прошлую ночь. И вот все население колонии принимается отыскивать места для постройки. Нужно найти хорошее и удобное место, хотя бы немного защищенное от ветра, лучше всего неподалеку от озера, чтобы было не очень затруднительно ходить за каждой каплей необходимой им воды. Кроме того имеет значение и качество самого снега; если он не хорош, то и хижина не будет первосортной. Таким образом поиски места для хижин очень ответственная задача для отца семейства; и часто проходит много времени, прежде чем будет принято решение. Снег тщательно исследуется особым орудием, которое называется "хервон". Это палка из оленьего рога, вытянутая в виде довольно длинной тросточки. Длина ее около 125 см. На одном конце у нее ручка из оленьей кости, на другой набалдашник с углублением, из кости мускусного быка. Во время поисков этот хервон втыкается в снег для ознакомления сего свойствами. Это уменье "чувствовать" состояние снега требует необычайно тонкого осязания, развиваемого многолетним упражнением и опытом. Втыкая палку в снег, каждый может определить, твердый он или мягкий, но решить, из скольких и каких именно пластов состоит этот снег, дело гораздо более трудное. Ведь сугробы состоят чаще всего из слоев, нанесенных в разное время и при разной погоде, а поэтому и свойство их весьма различно. Таким образом в одном сугробе может быть и снег, плотно слежавшийся во время бури, и снег, выпавший в тихую погоду и образовавший поэтому очень рыхлый слой, непригодный в качестве строительного материала. На этот слой опять-таки мог лечь снова твердый, компактный слой снега; и вот уменье эскимоса и заключается в том, чтобы обнаружить этот рыхлый снег внутри сугроба. Идеальным снег будет тогда, когда сверху лежит слой рыхлого снега, около фута толщины, а под ним до самого дна — однородная масса нужной твердости и достаточной для вырезывания снежных глыб толщины. Снег не должен быть и слишком твердым, иначе он легко разваливается во время работы.