5) Нетчьялерви — май: детеныш тюленя уходит в море.
6) Каваруви — июнь: детеныши тюленя линяют.
7) Ноеруи — июль (1): олень рожает.
8) Итчьяви 1 — июль (2): птицы высиживают птенцов.
9) Итчьяви II — август: птицы вылупляются.
10) Амераируи I — сентябрь: олени идут на юг.
11) Амераируи II — октябрь: то же.
12) Акааиарви — ноябрь: эскимосы устраивают склады.
13) Хиккерниллун — декабрь: солнце скрывается.
Разница между этим делением на месяцы и нашими не очень велика. Времена года определяются по состоянию льда и снега.
Опинган — весна (июнь и июль): когда снег исчезает со льда и лед вскрывается.
Авра — лето; когда нет льда (август, сентябрь).
Окео — зима; остальные 8 месяцев.
Таким образом у них только три времени года. Осени они не принимают в расчет.
Сутки делятся на:
обла — утро,
онон — вечер,
оноа — ночь.
Как пример того, насколько точно они следят за временем в пределах года, я могу рассказать следующее: Талурнакто 25 марта 1905 года сообщил мне, что ровно год тому назад мы встретились в первый раз. Наша первая встреча с эскимосами-нетчилли произошла 18 марта 1904 года. Высчитано недурно — и без календаря.
О религиозных представлениях эскимосов я не берусь рассказывать. Сведения, собранные мною по этому вопросу, чрезвычайно недостаточны и отрывочны, так что приходится до многого доходить собственным умом. Если у этого народа и была какая-нибудь вера в высшее существо, то во всяком случае они умели ее хорошо скрыть. У них есть представление о будущей жизни: хорошие люди находят приют на луне, дурные в земле; звезды уготованы тем, кто был со всячинкой. На явления природы вроде северного сияния, падения звезд и молнии, радуги и т. п. они взирают вполне равнодушно.
Совершенно очевидно, что они любят жизнь. Но, с другой стороны, смерть не возбуждает в них никакого страха. Если они бывали больны или хилы, то совершенно спокойно прощались с жизнью и удушали себя. Во время нашего пребывания с ними произошло два таких случая.
Плавая на „Йоа“, мы соприкасались с десятью различными эскимосскими племенами и имели отличный случай наблюдать влияние на них цивилизации, сравнивая эскимосов, приходивших в соприкосновение с цивилизацией, с теми, которых она совершенно не коснулась. И я должен высказать твердое свое убеждение, что последние, то есть эскимосы, живущие вдали от цивилизации, несравненно счастливее, здоровее, честнее и довольнее. Непременный долг цивилизованных наций, приходящих в соприкосновение с эскимосами, заботиться о них и при помощи законов и строгих предписаний предохранять их от многих опасных и дурных сторон так называемой цивилизации. Без этого эскимосы неизбежно погибнут. Надо отдать должное Королевской датско-гренландской торговой компании за ее методы управления своей гренландской колонией. Нужно надеяться, что и другие государства возьмут пример с датчан и почувствуют свою полную ответственность перед этими прекрасными и славными детьми природы, живущими у полюса.
Мое лучшее пожелание нашим друзьям эскимосам-нетчилли, — чтобы цивилизация никогда не коснулась их.
ОТЪЕЗД ИЗ ГАВАНИ ЙОА
С ЖИВЕЙШИМ интересом следили мы, как с наступлением весенних дней ровный снег, окружавший нас со всех сторон, мало-помалу начинал пестреть и вырисовываться все новыми и новыми разнообразными узорами следов животных. Следы песца попадались нам всю зиму. Однажды утром у нас побывали первые куропатки и проплясали несколько удивительных беспорядочно-радостных танцев своими семенящими мохнатыми лапками. Вот в один прекрасный день появился заново вытканный узор — первых леммингов. Он долго шел прямо, потом зигзагами — как будто от страха, потом смешивался со следами песца и был покрыт пятнышками красной крови на белом снегу. Мы следили за меняющейся поверхностью снега, как за картой, на которую весна наносила свой путь.
На судне мы убрали снег и лед и открыли все световые люки и вентиляторы. Свежий воздух и свет ворвался во все душные зимние помещения на "Йоа".
Мы достигли теперь таких успехов, что без затруднения беседовали и болтали со своими эскимосскими друзьями о чем угодно. Этого, однако, не следует понимать в том смысле, что мы уже научились говорить по-эскимосски. Ничего подобного! После двух лет совместного пребывания с эскимосами мы были от этого еще дальше, чем в самом начале. Когда мы — Ристведт и я — во время своей санной поездки в 1904 г., а в 1905 г. лейтенант Хансен и Ристведт во время путешествия вдоль берега Земли Виктории — встречались с чужими эскимосами, те ни слова не понимали из того, что мы им говорили, а мы не понимали их. Но со своими старыми друзьями мы выработали, как я уже раньше упоминал, свой собственный язык и с помощью его отлично объяснялись. Я говорю "мы", но под этим разумею только нас шестерых. Седьмой участник экспедиции упрямо оставался при своем презрении к чужому языку и пользовался только норвежским языком из Нурлянда; но эскимосы вполне понимали и его. Иногда даже они быстрее схватывали, чем многие "каблуна".