Пандора выпила бесчисленное количество сладких молочных коктейлей, день за днем наблюдая, как напротив, у сгоравшего от нетерпения Нормана, ходил вверх-вниз по горлу огромный острый кадык. Его здоровенные руки, руки механика, были в постоянном движении, пальцы то обхватывали под столиком коленки, то отпускали их. Пандора пила коктейли не торопясь, потягивая сладкий напиток через соломинку, томно причмокивая, чем явно провоцировала Нормана. Под конец одного из рандеву она даже вытянула ногу под столиком и дотронулась кончиком туфельки до его бедра. Он попытался было поймать ее ногу и зажать между своими коленями, но не успел.
— В субботу, Норман, — шепнула ему Пандора, когда он рванулся к ней, чуть было не опрокинув столик, — давай сделаем это в субботу.
Хорошо еще, что у Нормана оказался матрац в задней комнатке мастерской, Сама комнатка была плохо прибранной, но положение спасало то, что Норман догадался все же раздобыть чистую подушку и прикрыть ею и полосатым бело-голубым одеялом давно посеревшую от грязи обивку матраца.
— Ух ты, Норман, какое у тебя чудесное одеяльце! — отметила Пандора, крутя в руках прямоугольную белую сумочку.
Норман довольно улыбнулся. Пандора обожала его улыбку. Нравились ей и его глубоко посаженные грустные глаза, которые разгорались порой неожиданным блеском. Немного вытянутое и тоже грустное лицо Нормана, также казалось ей весьма привлекательным. Пандора верила, что сможет заставить его улыбаться чаще.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Норман, доставая пиво из холодильника, стоявшего у стены мастерской.
— А у тебя нет безалкогольного пива, а, Норман? Мать говорит, что девушкам не пристало пить настоящее пиво.
— Нет, нет у меня безалкогольного пива. Есть зато кока-кола. Будешь? — Его голос дрожал.
Пандоре всегда нравились именно вот эти несколько мгновений, что предшествовали Началу действия. В эти мгновения все происходило, как в кино. И, сидя в убогой комнате на краешке стула рядом с матрацем, она чувствовала себя главной героиней романтического фильма, освещенной сотней прожекторов. В стороне, согнувшись за камерой, человек, отдающий всем какие-то инструкции. По матрацу разбросаны микрофончики, готовые уловить каждый стон, каждый вздох. Потому что снимается не просто обычный фильм, а продукция компании «Пандора Продакшнз» — лента под названием «Пандора — королева порно». Вот тогда бы Пандора действительно «открыла свой сосуд», откуда явились бы все те вещи, что могли свести с ума от вожделения, от страсти любого мужчину. Пока же, правда, в порнографической коллекции Пандоры было лишь три порножурнала — подарок одного благодарного клиента, и черный пояс для чулок с красными подвязками.
В тот день она его как раз и надела. А также купила пару французских шелковых чулок и белые-белые остроносые туфли, державшиеся теперь, правда, только на кончике больших пальцев. И вот пришло время наконец режиссеру призвать всех к тишине — съемка готова была начаться. Пандора допивала кока-колу. К сожалению, под рукой у нее не оказалось кокетливой соломинки. Она знала, что моменты пустого нервозного напряжения сейчас пройдут. Просто они были неизбежны, вписаны в сюжет фильма, в первую сцену первого действия.
Норман, сжимая стакан с пивом, приблизился к ее стулу, склонился над ней, коснувшись ее губ своими толстыми губами. Мгновение он не двигался, наслаждаясь.
— Нет, не так, Норман, — сказала ему Пандора. Она дала незаметный сигнал рабочим сцены, застывшим в ее воображении у осветительных прожекторов. — Смотри, что ты наделал. Ты сбил мне прическу и размазал всю помаду.
Норман застыл от удивления.
— Так мы что, все же не будем этим сегодня заниматься?
— А чем же мы уже занимаемся, как не этим, Норман? Чем? Ты что, ничему в школе так и не научился? Вот, дай мне просто стереть помаду самой моим чистеньким платочком, и тогда уж ты сможешь обнять меня и поцеловать так же аккуратно, как делает это Джеймс Дин в фильмах. Кстати, ты на него немного похож. Он такой красавчик, этот Джеймс Дин.