— Второй мой муж, психиатр, был для меня как исчадье ада. Он нападал на беззащитных женщин, а потом пытался… я вряд ли сумею это объяснить… Он как бы хотел владеть и телом, и душой женщины. Когда я поняла, что представляю для него интерес не только как пациентка, меня это приятно поразило. Он сказал, что будет моим Свенгали,[5] что превратит меня из крысоподобной дурнушки в женщину, во имя которой любой мужчина пойдет на смерть. Чтобы такое превращение произошло, я должна была всего лишь следовать его инструкциям. Какой же я была идиоткой! Я не знала, что роль Свенгали он разыгрывал еще перед целой чередой других женщин. При этом всех нас он пристрастил к таблеткам, кокаину, героину… И к боли. Мы все испытали много боли. Потому что он очень серьезно, обстоятельно подходил к удовлетворению своих желаний.
Джанин положила руку на голову Пандоры.
— Оставь болезненные воспоминания, не думай об этом сейчас. Ты должна заставить свои мысли перестать по-лягушачьи прыгать с одного на другое. Когда ты уснешь сегодня ночью, ты увидишь Ричарда. Он не похож на счастливого человека. — Джанин подняла палец, подставив его ветру. — Ветер меняется. Скоро вернется Окто на своем катере. Я должна его встретить. — Она улыбнулась. — Завтра мы узнаем, каково будет твое «слово силы». Завтра будет особенный день. Так что не наедайтесь перед сном.
— Опять ты за свое? — буркнул Бен с крыльца. Он давно уже с нетерпением ждал, когда кончатся все эти разговоры про магию, чтобы заняться любовью.
— Ну, ты-то, Бен, можешь есть сколько влезет. Все равно к магическому мужчины не допущены. Только женщины. — Джанин вскинула голову и рассмеялась Бену в лицо. — Женщины всегда знали, как заниматься магией. Именно поэтому мы были и остаемся сильным полом. Мужчины могут сколько угодно придумывать правил, а мы, женщины, все равно будем эти правила нарушать. К тому же, все мужчины боятся женщин.
— Даже Окто боится?
Джанин взглянула на Бена.
— А ты как думаешь!
— Хорошо, хорошо. И Окто тоже. Ну, а теперь ты можешь наконец-то обучить Пандору всем своим магическим секретам, и пусть она положит в мою еду что-нибудь такое, от чего у меня не вставал бы член на других женщин.
Когда Джанин ушла, Пандора взяла Бена за руку.
— Зачем ты ей говоришь такие глупости. Я очень устала. Пошли спать. Посуду помою завтра.
— Иди спать. Я сам все вымою. Тебе же все равно должен сниться сегодня не я, а Ричард. — Бен заметил, с какой грустью смотрела Пандора в чашу. Он взял тарелки с остатками еды и пошел на кухню. Душа его буквально разрывалась. Как бы сильно он ее ни любил, она все равно не останется с ним. Она не сможет жить на таком маленьком острове. Сам же он никогда с этого острова не уедет. Когда же уедет Пандора, она останется для него лишь звездой на небе, его Звездой.
Глава семнадцатая
Увидев печальное, одинокое лицо Ричарда в чаше с водой, Пандора всю ночь только о нем и грезила. Ее страшно расстроил его вид — одинокий, кажущийся спящим человек, сидящий за столиком в каком-то баре. Сначала ей приснилась их первая с Ричардом встреча в бостонском театре.
Маркусу всегда нравилось показываться в театрах. К тому моменту Пандора была за ним замужем уже целых три года, и у нее совершенно не осталось иллюзий относительно того, кем Маркус был на самом деле и чего хотел в жизни. В тот вечер на ней было черное шелковое платье с высоким воротником, отороченным мехом чернобурки. Она просто вынуждена была надеть именно это платье, потому что накануне ночью муж сильно сдавил ей шею шелковым шнурком и оставил на бледной коже броские красные отметины. Пандора старалась не касаться пальцами шеи, поскольку знала, что Маркус пристально за ней наблюдает, и каждый замеченный им жест лишь добавит ему удовольствия. Он будет рад понять, что ей по прошествии стольких часов все еще больно от нанесенных им ран. Пандора даже говорила хрипло. К счастью, много говорить в тот вечер ей не пришлось. К тому же, их сопровождал Реджинальд.
Реджи был проституирующим трансвеститом и близким другом Маркуса. Иногда, особенно если Пандора принимала достаточное количество таблеток, она соглашалась ложиться в постель с обоими мужчинами. В тот вечер она тоже выпила таблетки, в том числе и несколько штук белладонны, от которой ее зеленые глаза приобретали особый блеск.