Казалось, это было вечность назад. При мысли о Маке Дон до сих пор чувствовала горечь. В течение двух лет они были любовниками, но он упомянул о жене и пятерых детях лишь накануне прибытия корабля на Землю. Мак хотел, чтобы Дон была рядом, и стремился по возвращению на службу продолжить их отношения. Он разбил ее молодое глупое сердце. Тогда она научилась никогда не позволять эмоциям брать над ней верх.
Чтобы избежать Мака, Дон решила работать на земное правительство. Стоило ей услышать о проекте Ариан Девять, как она тут же устроилась на станцию Вондер, хотя та еще строилась в доках. Там Дон получила первый опыт работы в качестве механика и под чутким руководством четырех женщин научилась всему, что нужно знать. Восемь лет назад Вондер запустили на орбиту, и Дон назначили главным механиком. Она ухаживала за станцией, как и за работающими на поверхности машинами, поэтому проект стал ее детищем. Помимо всего прочего, команда на борту состояла исключительно из женщин – место мечты, где нет ни единого шанса повторить свою ошибку. Раз нет мужчин, значит, и влюбиться не в кого.
Во время отпуска все попытки найти сексуальное удовольствие оставляли Дон неудовлетворенной. Она использовала мужчин, но стоило ей отдышаться после секса, как она в ту же секунду вставала с их кроватей. Порой это был достойный секс, но ничего даже близко похожего на тот секс по-быстрому, которым этой ночью занимался с ней Айрон. Дон глубоко вздохнула. Может быть, все дело в положении раба. «Возможно, у меня извращенные потребности и поэтому я так завелась». Этот аргумент успокаивал, ведь секс с огромным киборгом был лучшим в ее жизни.
Внезапно открылись двери, и в каюту вошел Айрон, держа в руках поднос с едой, от запаха которой у Дон заурчало в животе. Она сделала выпад вперед и буквально вырвала поднос из его рук. Дон видела, как от удивления брови Айрона поползли вверх, но это ее не заботило. Повернувшись к нему спиной, она направилась к кровати.
– Если ты собираешься владеть человеком, то не должен забывать его кормить. Я проголодалась, черт тебя дери, – Дон поставила поднос на постель и, рухнув рядом с ним, осмотрела принесенную еду. – Слава богу, вы, ублюдки, едите мясо, а то я боялась, что ты снова принесешь мне хлеб, как этим утром.
– Всегда пожалуйста, – прорычал Айрон. – И тебе привет. Моя смена прошла отлично, спасибо, что спросила.
Положив в рот кусочек мяса, Дон повернула голову в сторону киборга, который стоял, прислонившись к двери и скрестив руки на груди. Раздражение, написанное на его лице, немного развлекло ее. Дон знала, что ведет себя грубо, но, черт возьми, если он собирается держать ее под замком, то нужно регулярно приносить еду. Она жевала, наслаждаясь вкусом хорошего ароматного стейка, а затем проглотила пережеванный кусок.
– Если ждешь от меня вежливости, то корми чаще.
– Приношу свои извинения. Я не хотел уходить надолго.
Извинения киборга удивили Дон, поэтому она замялась.
– Ты раньше владел кем-нибудь?
– Нет. Ты первая.
– Оно и видно, – на самом деле не совсем. – Значит, как я понимаю, люди для вашего вида – имущество?
– На Земле мы были имуществом, поэтому справедливо, что когда освободились, то применили к вам ваши же законы.
– Аха, – кивнула Дон. – Раб из мести. Отлично. Я не несу ответственности за то дерьмо. Чертовски трудно выяснить многое об этой части истории, но я знаю, что с вами плохо обращались. Хотя лично я этого не делала.
– Плохо обращались? – от гнева его голос понизился. – Нас использовали, командовали нами, словно роботами, а когда мы не соответствовали требованиям, нас уничтожали.
Дон быстро ела и проглотила другой кусочек стейка.
– Это был отстой. Но не отыгрывайся на мне, ладно? – поглядев на волосы Айрона, она восхитилась их огненно-рыжим цветом. – Распусти волосы.
– Зачем?
– Хочу посмотреть на них. Ты отчасти ирландец или шотландец? – Дон прикоснулась к своим волосам. – Я унаследовала рыжие волосы и зеленые глаза от своего отца. Он – чистокровный ирландец, один из немногих оставшихся, чьи родословные не смешаны. Папа встретил маму и, несмотря на протесты семьи, влюбился. Его родители были пуристами, считавшими, что нужно придерживаться своего круга, а она не была стопроцентной ирландкой. Ее мать была француженкой.