В ставню кто–то стукнул. Митрич накинул на плечи френчик и прислушался. Стук повторился. Митрич прошел в сени, а оттуда на крыльцо. Возле стены дома притаился в тени человек в солдатской шинели.
— Это вы, Петров?
— Я. Вы один?
— Тс, тише! Проходите в комнату.
Заперев за гостем дверь, Митрич с минуту прислушивался, потом повернулся к Петрову и тихо проговорил:
— Ну, садитесь, есаул, рассказывайте.
Петров осторожно сел на краешек походной койки.
— Дела идут очень хорошо. Разрешите, я вам расскажу по порядку.
— Рассказывайте, рассказывайте, голубчик.
Митрич переставил каганец на стол, сел и приготовился слушать. Петров начал:
— Во–первых, ваше превосходительство, сегодня утром…
— Без превосходительства, — перебил Митрич. — К чему это?
— Слушаю. Сегодня утром я отправил ответ в Ейск, что ввиду малочисленности банды обойдемся своими силами. После этого послал Хмеля со всей его рванью прямо в лапы есаула Гая. Он сейчас, согласно вашему распоряжению, занял хутор Черныша.
Митрич перебил:
— Вы дали указания есаулу Гаю, чтобы он ни в коем случае не гнался за вашей сотней до станицы?
— Так точно. Все будет сделало так, как вы приказали. Гай подпустит к самому хутору и уничтожит.
— Вот, вот. Сейчас не нужно выявлять своих сил. Пусть думают, что нас мало. Что еще?
— Есть сведения от полковника Рябоконя.
— Ну?!
— Последний бой — в нашу пользу.
— Хорошо. Постарайтесь, чтобы выделенные ему пулеметы попали к нему поскорей.
— Они уже там. Последний бой он выиграл с их помощью.
— Сколько пулеметов осталось у вас на окладе?
— Три.
— Отправьте ему еще один и побольше патронов.
— Патронов я ему послал достаточно. Половину того, что получил сам.
— Какие у вас отношения с Хмелем?
— Неважные… Но теперь это не имеет значения.
— Думаете, он не вернется?
— Уверен.
— Тем лучше. Создавайте конную сотню вновь. Командиром сотни назначайте хорунжего Бугая.
— Слушаю. Есть сообщения о бригаде Сухенко.
— Что же вы мне об этом сразу не сказали?!
— Штаб фронта сообщает, что бригада будет расквартирована в ряде станиц со штабом в Каневской.
— Постарайтесь передать полковнику Сухенко, чтобы он перенес свой штаб в Старо — Минскую.
— Будет выполнено.
Генерал довольно потер руки.
— Дела идут неплохо, есаул. На польской границе пахнет порохом. Когда Польша обрушится на большевиков, и они волей–неволей оттянут туда свои войска…
— Тогда, ваше пре…
— Тогда Врангель выступит из Крыма, и не пройдет трех месяцев, как мы снова будем под Москвой. Кубань же будет в наших руках значительно раньше.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
У гребли стоит деревянная, покосившаяся от старости водяная мельница. В этом месте речка делает поворот и образует небольшое озеро. На берегу его растут плакучие ивы и старые вязы.
По–весеннему мутная вода доходит до самых верхних оголенных корней, и Тимке, сидящему на обрывистом берегу, приходится подбирать ноги, чтобы не замочить их в студеной ряби, непрогретой еще лучами апрельского солнца.
Он с раннего утра забрался сюда ловить сазанов. В синих отцовских шароварах и старенькой коричневой бекешке, накинутой поверх бязевой рубашки, он кажется подростком. Черная мохнатая папаха съехала на затылок, обнажив русый вьющийся чуб. Голубые глаза пристально смотрят в воду, по–детски пухлые губы крепко сжаты.
Рыба ловится плохо, но уходить Тимке не хочется. Так хорошо сидеть под старым вязом и мечтать. Чем сложнее, чем непонятнее становится все вокруг Тимки. тем охотнее он отдается мечтам.
Жизнь Тимки складывается далеко не так, как ему хотелось бы. В позапрошлом году он окончил станичное четырехклассное училище. Думка была: уехать учиться в Екатеринодар. «Ведь выучился же старший брат Ерка на офицера, а чем он, Тимка, хуже?» Но продолжать учебу не пришлось. Отец и брат ушли на фронт, потом, когда победили красные, скрылись в плавни к полковнику Дрофе, а на Тимку легла вся тяжесть хозяйства. Надо было работать от зари до зари, чтобы кормить мать, жену брата и маленького племянника.
Тяжело Тимке… А отец и брат скитаются, словно волки степные, по балкам глухим да топям непролазным.
В станице большевики, и пока власть в их руках, ни отец, ни брат домой <не вернутся. И Тимка делает все. что в его силах, чтобы помочь готовящемуся восстанию.