После прохладного утра наступил солнечный весенний день. В садах цвели яблони, груши, абрикосовые и персиковые деревья. Нарядно одетые в белые и бледно–розовые уборы, смотрелись они в нежно–голубое небо, и белоснежные легкие облака казались их отражением.
Тимка сладко потянулся, оправил на себе еще раз пояс и побежал к воротам. Завернув на широкую улицу, что вела к базарной площади, он неожиданно столкнулся с Семеном Хмелем.
К его удивлению, Хмель не прошел мимо, а, смерив его с ног до головы пристальным взглядом, спросил:
— Так, говоришь, убили твоего батьку?
— Убили… — чуть слышно прошептал Тимка и покраснел.
— Так… Сколько тебе лет?
— Восемнадцать на Покров будет.
— Казак уже! Ведь я тебя еще маленьким помню.
Вот только растешь ты плохо.
— Плохо… — огорченно вздохнул Тимка.
— На лошади ездить умеешь?
— Умею. — Тимка осмелел и поднял голову. Прямо на него, в упор, смотрели черные глаза Хмеля. «Точно как у Наталки, — подумал Тимка, — только чуточку строже». А Семен Хмель, видимо, забавляясь смущением Тимки, бесцеремонно разглядывал его. «Ладный хлопец. Ростом, правда, маловат, зато голос — на весь отдел 1. Может, взять в самом деле к себе? Пускай промеж моих хлопцев воспитывается». И оглядев Тимку еще раз, спросил:
— В отряд ко мне пойдешь?
— Я?!
Тимка растерялся, он даже вспотел от волнения, Хмель добродушно усмехнулся.
— Что ж, с ответом не неволю, а только нечего тебе
зря болтаться. А матери твоей поможем, когда уборка подойдет.
Тимке хотелось сказать Хмелю, что еще до начала уборки его отряд вырубят белые, а сам Хмель, если только останется жив, далеко будет от своей хаты. Но вместо этого он нерешительно проговорил:
— Коня нету, Семен Матвеевич.
— Дам. Мою рыжую кобылу возмешь. Шашка у тебя отцовская найдется, а карабины у нас есть в запасе. Ну, чего рот раскрыл? Беги, гуляй, завтра утром ко мне, в гарнизон, придешь.
Хмель ушел, а Тимка, взволнованный неожиданным предложением, стоял, как вкопанный, и смотрел ему вслед. «Неужто он и в самом деле хочет принять меня в гарнизонную сотню? Ведь там все партизаны, а я… Нет, не может того быть, чтобы он не знал правды о моем батьке. Притворяется. А и то ведь — откуда ему знать? Вся станица верит… Нет, все равно не пойду в его вшивую сотню!.. А конь?..»
Давнишней, горячей мечтой Тимки было иметь своего верхового коня.
Он с минуту постоял в раздумье, потом, махнув рукой,
направился к базару. «Нет, не пойду. Не надо мне и коня его. Наши придут, — мне Ерка любого коня даст».
Разыскивая на базаре Наталку, Тимка увидел нескольких знакомых казаков из отрядов есаула Гая м полковника Дрофы. Все эти казаки были из других станиц и потому смело расхаживали по базару. При встрече с Тимкой многие дружески улыбались, другие делали вид, что не знают его, и равнодушно проходили мимо. «Сегодня много наших на базаре», — радовался Тимка, отыскивая глазами Наталку. Увидев в толпе хорунжего Шпака, помощника и ближайшего друга есаула Гая, рванулся к нему, но вовремя одумался и прошел мимо. Хорунжий Шпак, одетый в коричневую черкеску, стоял с батогом в руке возле воза с вяленой рыбой и что–то говорил пожилой женщине в красной юбке. Тут же крутился Ванька Храп.
Пройдя до конца базара, Тимка в нерешительности остановился. Наталки нигде не было видно. Он уже хотел повернуть назад, когда его кто–то окликнул. Тимка обернулся и увидел жену своего брата Георгия, Полю. Светло–русая, сероглазая, она казалась гораздо моложе своих двадцати четырех лет. Ее по–девичьи стройная фигурка и миловидное, всегда веселое лицо с чуть вздернутым носом заставляли оглядываться на нее даже пожилых казаков.
Поля была из соседней, Каневской станицы. Два её старших брата служили командирами в Красной Армии, а младший ушел добровольцем к генералу Шкуро и теперь скитался в Челбасских плавнях, в отряде полковника Гриня.
Тимка задержался взглядом на невестке и, встретясь с ее насмешливым взором, отвел глаза.
— Где же мать?
— В церковь, Тимочка, пошла, а ты, видать, Наталку шукаешь? — Поля подошла вплотную, взяла Тимку за руку! И заглянула ему в глаза. — Видать, сладко целует тебя твоя цыганка, что «за подолом ее бегаешь. Эх, Тимка.
причаровала она тебя!
— А ты отчаруй! — пошутил Тимка.
— Ерку боюсь, а то я бы попробовала. — И, слегка оттолкнув его от себя, Поля засмеялась.
— Иди к магазину, там она. Должно, очи проглядела, тебя высматривая.