Использование сверхъественного ускорения явно тяжело далось потомственному воину, поскольку тот стоял на четвереньках, тяжело дышал и истекал кровью из носа…Только вот подчиненный Олега лежал перед ним ничком, выронив бесполезную теперь картечницу, перезарядка которой занимала ну никак не меньше пары минут. И из груди его торчал короткий кривой меч, загнутый веред и потому напоминающий какой-то рыболовный крючок или непальский кукри…Одного взгляда на это оружие, вокруг которого плавилась зачарованная броня и горела темным пламенем выступившая из раны кровь, Олегу было достаточно, чтобы понять — это очень опасный клинок, полученный явно от осман, которые в свою очередь купили его в одной из демонических кузниц, ибо на металле темнели и в то же время светились багровым отвратительного вида руны, одним своим видом вызывающие у оракула-самоучки настоящее омерзение…Однако бывший охотник на чудовищ был еще жив, харкал кровью и сжимал пальцами до дрожи свой одноручный зачарованный молот. Молот, который окутался разрядами молний и подобно маленькой ракете взлетел вверх, не нуждаясь в руке, которая бы его держала. Взлетел и ударил снизу вверх в голову ослабленного после своего триумфального натиска кшатрия, попросту разнеся ту на мелкие пылающие кусочки.
— Это ничья! — Провозгласил Олег, снимая защитный купол и шагая к своему подчиненному…Который уже был мертв настолько основательно, что исправить это было уже невозможно даже ну очень искусному целителю. Последнее усилие лишь слегка одаренного простолюдина, потребовавшееся ему дабы активировать артефакт, вкупе с действием раны, оставленной явно проклятым клинком, что безошибочно пробил сердце индуса и уже сжег его дотла, разодрали на части энергетику, которая уже была повреждена. С чем-нибудь одним чародей бы смог справиться. Наверное. Однако в данном случае реанимация смысла уже не имела. Не в полевых условиях, так точно. — Победителя, к сожалению, нет…
Однако вопреки собственным же словам Олег чувствовал, что здесь и сейчас он все-таки проиграл… Ибо его отряд понес потерю в виде одного из самых многообещающих новичков, вдобавок начавшаяся было работа по улучшению отношений с владельцем этой деревни, которая почти уже маленький городок, теперь точно оказалась испорчена. Чародей был уверен, что потерю одного из лучших своих воинов и старого боевого соратника тот ему не простит, а потому о дальнейшем сотрудничестве на взаимовыгодных условиях теперь не может даже речи идти…Хотя и отказываться от достигнутых договоренностей этот аристократ не станет, ибо в противостоянии с самим русским боевым магом не сможет рассчитывать даже на такую вот печальную ничью… Хотя на людях он все-таки будет по-прежнему приветливо улыбаться, а также соблюдать не дух, так букву озвученных соглашений. Во всяком случае, до тех пор, пока не окажется уверен, что нарушение их сойдет ему с рук, как сошла с рук его убитому подчиненному расправа над слишком доверчивым купцом, поверившим в чужое благородство.
Интерлюдия
Старые долги
Интерлюдия. Старые долги.
Густав Полозьев давно знал, что в этом мире сила и власть искупают всё, прощают любые недостатки, смывают или как минимум заметают под ковер даже самые тяжкие грехи… Во всяком случае, если этой силы и власти оказывается достаточно много. И у него с некоторых пор её было достаточно практически для всего, что только можно вообразить. Ну, не совсем у него, технически…Но когда в твоем распоряжении находятся тысячи прекрасно обученных и вооруженных солдат, сотни из которых всегда присутствовали с сибирским татарином польского происхождения где-то рядышком и были готовы по его команде хоть избить излишне наглые морды, хоть порвать кого-то на клочки, то раньше доставлявшая немало проблем организованная и неорганизованная преступность вдруг вся взяла и куда-то делась, исчезнув без следа. А преступность узаконенная, в лице требующих себе подарки таможенников, налоговиков и прочих чиновников, желающих получить награды за исполнение своих должностных обязанностей или отсутствие высосанных из пальца препонов, резко умерила свои аппетиты, став работать вежливо, обходительно, или даже, к всеобщему изумлению, безукоризненно и бескорыстно! Сейчас же, когда за спиной далекого потомка Чингисхана замаячила не просто толпа злых и вооруженных людей, а весьма ощутимая такая тень высшей власти в лице сразу двух высших магов, по праву силы восседающих в Боярской Думе, маятник качнулся еще дальше. И Густава Полозьева те, кто всего несколько лет его ни в грош не ставил, регулярно оскорбляя и обворовывая, стали не просто уважать и бояться, но и пытаться всячески задобрить, униженно моля о пощаде.