— Пусти меня, Фридрих… — С нездоровым свистящим присвистом попросил старик, который почти приклеился своей головой к шлему Олега. Пошевелиться он, вопреки ожиданиям чародея, тоже не мог. Было видно как дрожат от напряжения его руки…Или это они просто так дрожали? В силу более чем преклонного возраста и целой кучи сопутствующих тому заболеваний? — Я должен исправить свою ошибку!
— Не думаю, что ты ошибался. По крайней мере, не в тот день, о котором думаешь сейчас. — Говоривший наконец-то шагнул в поле зрения чародея и оказался относительно обычным мужчиной, примечательными чертами которого оказалась разве только темная одежда католического священника с белым воротничком, да сжатый в руке посох. Старое рассохшееся дерево напоминало рукоятку вил, которые недавно Олег свистнул из хозяйственной части, только выглядело куда более потрепанным, но именно эта палка являлась источником и сердцем затопившего все и вся света. Света, под воздействием которого стремительно заживали раны неподвижных людей, и даже лицо горгоны больше не напоминало один сплошной ожог. — Ты посмотри, она не демон. Даже один из владык нижних планов не смог бы так закамуфлировать свою суть здесь и сейчас. Выжить — мог, убить нас — мог, исцелиться — нет. Да и люди, попытавшиеся нас арестовать, не относятся к числу культистов, поскольку ни один из них не бьется в корчах, пока скверну преисподней выжигает из его души! А город? Вспомни как выглядит этот город! Зря мы решили пробраться сюда инкогнито, дабы своими глазами увидеть, как глубоко во тьму пали местные владыки и услышать слова тех, кто не солгал бы своим братьям по вере. Ибо мы сами пали. Как минимум во грех гордыни, под воздействием которой и совершили много других грехов.
— Но… — Смутно знакомый худой священник медленно стал разгибаться, и Олег внезапно тоже осознал, что может двигаться. И стал сдвигаться назад, чтобы прикрыть Элен от численно превосходящих сил противника, к которым стремительно возвращалась боеспособность после всего, что он с ними сделал. — Явившиеся по наши души солдаты насквозь пропахли смрадом нижних миров! Особенно парочка из культистки и той не-демоницы с щупальцами на башке!
— А я за десятилетия проживания среди винных бочек пропах церковным кагором, но ты же не будешь в чашу для причастия меня наливать! — Постучал себя по лбу посохом, определенно представляющим из себя какую-то могущественную святую реликвию, обладатель германского имени и одежд католического священника. Впрочем, на русском он говорил абсолютно без акцента…Может, поляк? — Бонифаций, разуй уже глаза! Ты ошибся не тогда, а сейчас! Со мной за компанию, ибо я тоже в ситуации не разобрался…И наша охрана отреагировала на то, что сочла угрозой и кознями продавшихся злу культистов, излишне бурно…
Крышу ресторанчика аккуратно так срезало воздушной волной, и куда-то в сторону унесло. А потом в здание сверху заглянул дракон, всеми тремя своими головами. И с довольно громким стуком долбанулся ими о свет, призванный католическим священником, что ныне вел себя скорее как какая — то разновидность залившего любые щели и не мешающего дыханию целебного бетона, наплевав на свою природу частицы и в то же время волны. Причем костяные морды, которые соприкоснулось с призванной католиком магической аномалией, немедленно начали дымиться и гореть бездымным белым огнем, да быстро так…Если бы тот не сдуло вместе с затронутой этим пламенем материей ветром, что наколдовал спустившийся с хмурого грозового неба Святослав, то минут за пять эти части марионетки могли бы и разрушиться целиком. Ветер взвыл, надавив на преграду, и та поддалась, уступая. А когда к ней присоединились когти ящера, окованные зачарованным доспехом, то процесс и вовсе пошел куда активнее, позволив прибывшей на выручку парочке ходячих аргументов крупного калибра лишь на пару метров не дотянуться до голов церковников.
— Бонифаций… — Медленно проговорил Олег, который с каждым мгновением обретал все большую и большую свободу действий. Впрочем, как и остальные, кого он видел. Какой бы трюк католик не сотворил с помощью своего посоха, но призванная им мощь стремительно исчезала в никуда…Примерно так же, как делали бы это могущественные демоны, которых к этому измерению ничто не привязывало, только место назначения было вроде бы иное. Чародей наконец-то вспомнил, где он видел священника с кастетами. Это был первый человек, который после его прибытия в этот мир отнесся к нему, в общем-то, по человечески, пусть и в рамках людоедских законов Возрожденной Российской Империи. Тогда его оружие, правда, материальным было, да и сам церковник выглядел немного иначе, как минимум моложе… — Знаешь, а я ведь тебя искал, когда был в Москве проездом…Хотел сказать спасибо и передать подарки, но разыскать так и не сумел. Вот уж не ожидал, что мы когда-нибудь встретимся так… Когда ты прокрадешься ко мне в гости как вор, чтобы пожать руку предателям, готовым нарушить свои клятвы и вонзить в спину нож и мне, и своим товарищам по оружию, а также убить людей, чей долг заключался в защите мирного населения от служащих демонам культистов, готовых устроить теракты диверсантов и прочей подобной вам мрази…Знаешь, а это ведь не первый раз, когда слуги церкви пытаются меня убить, презрев и мораль, и заповеди, и те государственные законы, которые вообще-то для них и писаны. Даже не второй. Наверное, настала пора мне ответить, раз уж по другому вы не понимаете.