Когда спать не хотелось, Чан предпочитал сидеть в студии и работать над музыкой, а не бездарно тратить время, ворочаясь в постели. Гонка за популярностью не заканчивалась ночью, индустрии развлечений не было дела до полезных привычек, хоть ее представители из года в год лицемерно призывали хорошо питаться и высыпаться. Такую роскошь могли себе позволить только те, кто находился на пике славы или добровольно покинули его.
Хёнджин ворвался внезапно, как ураган. Он выглядел нелепо, одежда совсем не соответствовала погоде на улице, а некогда цветущее лицо посерело и осунулось.
Последние месяцы с ним творилось что-то странное, и Чан не был слепым, замечая перемены, но текущие проекты слишком затянули. Рейтинги группы росли, съёмки шли непрерывно, а руководство заставляло делать вид, что Хёнджина не существовало.
Внимание рассеялось по проектам и участникам группы, а разное расписание уменьшило количество общих встреч.
Чан, правда, не был плохим лидером. Он старался присматривать за всеми, но он был один, а дел, обязанностей и отвественности — много, и как физически разделиться, чтобы везде успеть?
Никак.
Поэтому Чан растерянно прижимал трясущегося Хёнджина к себе и гладил по спине.
— Тише, — повторил он, не выпуская из объятий. — Успокойся.
Хёнджин не слышал, истерика нарастала. У него не получалось говорить, да он и не пытался, только хлюпал носом и тёр мокрые щёки, размазывая слёзы.
Дыхание прерывалось. Сердце так сильно колотилось, что Чан чувствовал его биение, и обеспокоено повторил:
— Хёнджин! — уже громче.
Подняв расфокусированный взгляд, Хёнджин замер. Слёзы застыли на слипшихся ресницах.
— Ты можешь нормально объяснить, что случилось?
Плохое предчувствие расползалось по венам вместе с кровью. Предположения, одно хуже другого, заметались в мыслях:
— Что ты сделал?
Качнув головой, Хёнджин прикрыл глаза, горестно вздохнув, а потом взял себя в руки и, перестав трястись, посмотрел на Чана.
Этот парень был их визуалом, тем, кто притягивал взгляды. И пусть Хёнджин доказал, что умел танцевать, а не только обладал смазливой мордашкой, отрицать его красоту бессмысленно. Даже заплаканным и в непонятной одежде он оставался красивым.
— Тебе не идут слёзы, — неловко пошутил Чан.
Хёнджин спрятал лицо в ладонях, а когда Чан отнял их за запястья, медленно вздохнул и поднял мокрые глаза.
— Что ты имеешь в виду?
О компании говорили многое. Что-то обсуждали в открытую, о чем-то перешептывались. Заявление Хёнджина могло означать что угодно, и Чан не был готов делать поспешные выводы.
— Когда я отсутствовал, — начал Хёнджин.
Чан не перебивал, молча ждал, когда Хёнджин раскачается. Он явно собирался с силами, чтобы открыться, и как только слова зазвучали, стало ясно, почему для признания требовалось время.
Хёнджин смотрел куда угодно, только не в глаза.
— Я не всегда занимался благотворительностью. То есть, ей тоже, но…
Положив руку на плечо, Чан подбадривающе сжал.
— Хён, ты знал, что за деньги нас отправляют по вызову? — выдал Хёнджин, вскинув взгляд.
Чан моргнул, переваривая услышанное. Требовалось пояснение:
— Куда?
Хёнджин горько усмехнулся, отвернулся. Плечи снова задрожали, но он быстро справился с собой и, согнувшись пополам, быстро заговорил, касаясь лбом своих коленей:
— К тому, кто платит. Даже в бане айдол должен приносить компании деньги.
Чан снял наушники. Показалось, они сдавили шею удавкой.
— У меня был… клиент. Мы встречались. Я не могу назвать его имя, — эмоции сменялись со скоростью света.
Что это значило? Пусть Хёнджин выбрал нейтральную формулировку, получалось, все эти месяцы Чан не замечал, как члена его команды использовали в качестве… кого?! Мальчика по вызову!
Помимо того, что на кону стояли репутация группы и компании, если бы правда вскрылась, за большие деньги Хёнджину приходилось оказывать кому-то услуги определённого рода!
Сжав зубы, чтобы не спугнуть неосторожным словом прилив откровений, Чан вспыхнул от гнева.
Какого. Хрена.
Почему Хёнджин не пришёл к нему сразу и молчал, выслушивая его нападки? Почему не доверился тогда и пришёл поговорить сейчас?
— Что случилось? — когда пауза затянулась, подтолкнул к продолжению Чан, постаравшись задать вопрос мягко, без давления.
— Я так больше не могу, — прошептал Хёнджин.
Большие глаза вновь наполнились слезами, и он всхлипнул, не поднимая головы.
Предположения, одно хуже другого, сменяли друг друга, и с каждой новой мыслью становилось дурнее.
Какой из него лидер, если Чан не заметил, во что вляпался Хёнджин?
— Тебя изнасиловали? — предположил он, догадываясь, что Хёнджин умалчивает о том, что терзает больше всего.
— Что? Нет! Мой клиент… он хороший человек. И хорошо ко мне относился.
Чан догадывался, что это могло значить, когда кто-то платил большие деньги за связь.
Он не мог лезть Хёнджину в душу, выпытывая, что того заставляли делать. Он вообще не мог понять, как компания развернула подобную деятельность у всех под носом, и сколько ещё людей были задействованы. Здесь и сейчас Хёнджин приоткрыл сердце, и помимо вины, что не заметил раньше, Чан злился на себя за слепоту.
Это нездорово — защищать того, кто занимался с тобой сексом за деньги. Да и вся ситуация в целом так себе, но Чан не был психологом, чтобы пытаться помочь как профессионал.
Он мог быть рядом как друг, как лидер.
— Спасибо, что поделился, — медленно проговорил Чан, поглаживая Хёнджина по спине. — Мы с этим разберёмся.
Мы — значило Stray Kids.
Они просидели в студии звукозаписи до самого утра. Хёнджин клевал носом, Чан писал музыку, позволив волнению вылиться в мелодию. Он проводил Хёнджина до комнаты, когда светало, и вернулся к себе.
Глаза так и не удалось сомкнуть. Лёжа на спине и разглядывая потолок, Чан думал о многом.
Насколько же мир кругом оставался закрытым и таинственным. Он в индустрии не первый год и понимал, как работали механизмы, но ситуация Хёнджина показала, что многое оставалось в тени. Не хотелось выпытывать подробности. Уже то, что Хёнджина заставили видеться с кем-то за деньги, вызывало бурю негодования.
На его месте мог оказаться любой! Он был из группы, почти как брат! Ближе, потому что эту семью Чан выбрал сам.
К сожалению, время нельзя было отмотать назад, и Чан не смог защитить Хёнджина, пока не знал, что происходило, но он понимал, как важно прекратить это унижение теперь.
Пора поговорить с ребятами, а заодно убедиться, что в Stray Kids собрались правильные люди, иначе…
***
В тренировочном зале повисла неловкая тишина, под потолком гудели лампы, жужжала аппаратура.
Поскольку счёт шёл на часы, и неизвестно, когда бы Хёнджина отправили на следующую встречу, Чан принял решение не откладывать общий сбор.
Они и так слишком долго молчали.
Все, включая его.
К полудню он разбудил помятого Хёнджина и попросил явиться на встречу с ребятами. У него не было четкого плана, кроме цели отстоять честь Хёнджина перед руководством.
Покусившись на репутацию Хёнджина, компания подставила под удар всех, и если кто-то этого не понимал, Чан собирался донести свою позицию.
— Хёнджини вернулся? — радостно воскликнул Феликс, вскакивая со своего места, чтобы поприветствовать обоих.
Хёнджин вяло улыбнулся, спрятавшись за челкой, а Чан, прикрыв дверь и повернув замок, чтобы им никто не помешал, глубоко вздохнул, настраиваясь на беседу.
Минхо подобрался. Взгляд из расслабленного моментально сделался цепким и пронизывающим. Чан был уверен, тот сразу же догадался, что у них нарисовались проблемы.
— Слушайте все, — начал он. — Нам надо кое-что обсудить.
Никто не перебивал, не пытался пошутить. Атмосфера моментально сделалась гнетущей и тяжелой, напряжение повисло в воздухе.