– Я слушаю вас, Макар.
– Для начала я бы хотел стать вашим клиентом, если это возможно.
– Все возможно. Вопрос цены, вы же понимаете.
– Как вы уже, возможно, догадались, в деньгах я трудностей не испытываю.
– Чего вы хотите?
– Полное оправдание девушки и минимально возможное наказание для себя.
***
Времени было мало. Я рассказал Алексею все, как было, без утайки. Предстояло внести в протокол новую запись и утвердить меня в качестве свидетеля до того, как состоится первое заседание суда. Вместо Киры гвоздем программы должен был стать я с моим чистосердечным признанием и раскаянием, которое так и рвалось из меня наружу (даже репетировать перед зеркалом не нужно). Но для начала нужно было обсудить нашу версию и дальнейшую стратегию защиты, чем мы и занимались с Алексеем уже вторые сутки.
– Здесь все. Пересчитайте, – положил на стол непрозрачную папку на кнопке (в конверт деньги не влезли).
– Наличка, – усмехнулся адвокат.
В первый же день я попросил рассчитать всю сумму договора с учетом возможных рисков, залогов и апелляций, а также выставить счет на полную предоплату. Получилось увесисто (даже позабавило, что я почти угадал сумму в кэше, отложенную на "черный день"). Мне было не важно, сколько мерзких денег, лежащих в моем шкафу, я потрачу. Волновало, смогу ли я выйти сухим из этого дерьма (сухим, может, и смогу, а вот шлейф изумительного амбре еще долго будет преследовать мою персону).
– А вы ожидали платиновую карту на мое имя? – саркастически улыбнулся я.
– Всякое бывало, Макар. Садись лучше поудобнее, окончательно утвердим нашу версию, – Алексей показал взглядом на стул, который стоял по другую сторону от его стола.
– Есть осложнения.
– Только не говори, что с тобой вышли на связь.
– Да. Звонили вчера вечером с угрозами.
– Проклятье! – не сдержался всегда учтивый юрист. – Давай подробнее.
– Звонок был с неопределенного аккаунта в мессенджере, цитирую: "Мы в курсе, что твою сучку прижали. Если она заговорит, жизни ей не будет, ни на свободе, ни на зоне. Вздумаешь умничать, с тобой будет тоже самое, а еще мы навестим твою матушку на Чапаевской, 87 в Самаре".
– Твоей маме в любом случае стоит уехать из города до заседания суда. Позвони ей, как выйдешь от меня.
– Я с ней еще не говорил об этом.
– Самое время, завтра суд.
– Может есть какая-нибудь программа защиты свидетелей?
– Макар, в России так не работает, тем более для преступников и их родственников.
– Я догадывался, но стоило спросить. Ладно перевезу ее в гостиницу в Москве, пока все не уляжется. Все равно она захочет быть на заседаниях.
– К версии, – Алексей нервно постучал ручкой по столу. – Ты собираешься придерживаться того, о чем мы говорили и раскрывать работодателя?
– Я думал об этом, но теперь, признаюсь, мне страшно.
– Да, месть стукачам – обычное дело. Но ты должен знать, что без содействия следствию твои шансы сильно снижаются. Следователь по делу Галиев слишком долго гоняется за ОПГ, на которую наводят подозрения и косвенные улики. Он будет топить тебя за отказ говорить.
– Я знаю. Но лучше я сяду на полный срок, чем они доберутся до Киры или мамы. Вряд ли я вообще останусь на свободе… При любых вариантах.
– Да, шансов мало. Даже если повезет и не свяжут с умышленным, ты управлял автомобилем, объявленным в розыск. Дату и время точно установили по камерам возле дома Киры.
– Расскажите версию без раскрытия работодателя.
– Надеялся, что этого не случится. Что ж. Имей в виду, когда ты выйдешь на сцену, ничто не мешает злоумышленникам психануть и сделать обещанное до завершения судебных разбирательств.
– Понимаю. Рассказывайте.
– Эта версия звучит так: ты ничего не знал и ни на кого не работал. Знакомый попросил тебя отогнать его автомобиль в Барвиху, а ты на радостях решил покатать девушку. Кира говорила следствию тоже самое. Вся эта история с покатушками и прочими пикантными подробностями нам на руку.
– Что я буду говорить, когда меня спросят про личность знакомого?
– Ты давно проверял телефон и аккаунт Сергея?
– Месяц назад. Не смог до него дозвониться. Когда все это случилось, я набирал ему, наивно полагая, что смогу рассчитывать на помощь, – я поежился и зачем-то оправдательно добавил. – Просто не знал, к кому еще обратиться.
– Так вот, номер, что ты мне дал, уже давно не работает, а концы найти невозможно. Мы навели справки. Скажешь, что твой приятель исчез, а ты продолжил жить дальше, не придав этому особого значения.