– И имя его назвать?
– Оно тоже фиктивное. Не вижу проблем.
– Кроме той, что Сергей решит, что я его сдал.
– Если они так быстро узнали информацию о Кире, то у них есть связи в органах. Они будут внимательно следить за заседаниями суда и твоей версией. Гарантии нет, я тебя предупредил, но эти люди не похожи на тупых отморозков. Им мокруха без причины не нужна. Возможно, припугнут, но не более.
– Мутная какая-то история. Я обрадовался перспективе покататься среди ночи на супер дорогой машине малознакомого человека.
– Ты еще молод. Многие юноши на твоем месте так бы и поступили.
– Ой ли…
– Макар, законодательству все равно, насколько мутно звучит история. Ему важны факты. Без улик и показаний свидетелей делу не дадут ход. Для судьи ты доверчивый идиот, который раскаивается за свою ретивость и за то, что по неосторожности совершил преступление и подставил любимую девушку.
– Вот это точно правда. По тупости… – чуть исправил я и немного помолчал. – Почему нельзя просто сказать правду?
– Какую из них?
– Что я делал это за деньги, что догадывался об угоне и что мне и моим близким угрожают, поэтому я не могу раскрыть свой контакт и другие подробности.
– Я же говорил, у нас два пути: либо сделка со следствием, либо сокрытие фактов. Если ты зависнешь где-то посередине, от этого не выиграет никто. Ты неоправданно подтвердишь свою связь с ОПГ и откажешься сотрудничать. Следствию плевать, кто там тебе угрожает. Из тебя выбьют все, что можно, и дадут срок по полной программе. Есть большая разница между преступлением по неосторожности и работой на организованную группу. Хочешь говорить правду – сотрудничай со следствием.
– Ясно. Как мне поможет вранье?
– И по твоим словам, и на деле ты был предельно аккуратен. Ваша переписка с Сергеем чисто приятельская и его больше никто не видел. Это нам на руку.
– Кира видела Сергея и ее начальница Лиля его знает.
– После всего, что выдержала Кира… – адвокат сделал паузу, а у меня как-то резко сжалось сердце (на нем итак уже не осталось живого места, Боги!). – В ней я не сомневаюсь, но Лиля – это проблема. Что связывает Лилю с Сергеем?
– Секс, по всей видимости. Не думаю, что что-то серьезное. Сергей часто менял женщин.
– Вы пересекались?
– Однажды. Мы так и познакомились с Кирой.
– Как ты был представлен?
– Как коллега Сергея, который работает на него программистом.
– Плохо. Как часто Кира общается с Лилей?
– В основном на работе. Вряд ли их можно назвать подругами. Нитей и взаимосвязи нет. Знакомство было в апреле, за пару месяцев до поездки. У нас с Кирой на тот момент не было контактов, общаться мы начали намного позже.
– Ясно. Риск снижается. Мы подготовим Киру и подумаем над новыми обстоятельствами вашего знакомства.
– Хорошо.
– На группировку у следствия тоже нет прямых улик. Кира – единственная зацепка за десять лет. Так что Галиев видит лишь верхушку айсберга.
– Но что если мы что-то упускаем? Что если Сергей все-таки попадется и моя ложь раскроется?
– Будет очень плохо. Поэтому мне больше нравится вариант спрятать твоих родных и заключить сделку. Он более точный и четкий, в нем меньше непредсказуемости по исходу дела.
– Кроме риска для моих родных, – я начинал заводиться.
– Все верно. Выбор за тобой.
– Какой-то ебанутый выбор. Либо быть честным, помочь поймать ублюдков, но рисковать самыми дорогими людьми и заставлять их прятаться. Просто, блядь, превратить их жизнь в кошмар по собственной воле. Либо противодействовать следствию, идти на еще одно преступление и риск загубить себя окончательно. Охуенно, ничего не скажешь!
– В жизни не бывает чистейшего добра и зла, Макар. Чаще выбирать приходится меньшее из зол.
– Давайте обойдемся без философии. Просто дайте мне подумать!
Я резко отодвинулся. Ножки стула с пронзительным скрипом прочертили по полу, подводя черту под услышанным ("ты покойник, Мак, ты покойник"). Подошел к окну и вместо того, чтобы смотреть на красивый городской пейзаж, заглянул внутрь себя.
С одной стороны, я терпеть не мог вранье, тем более не хотел скрывать что-то от законников. С другой, я в это влип по самые уши, когда встал на сторону преступников. Мне претило стукачество. И самое важное, я хотел минимум последствий для мамы и Киры. Вся эта история итак уничтожит их морально. Это полностью моя вина.
– Макар, что бы ты ни выбрал, шансы примерно одинаковые. Совсем не обещаю, но моя цель выбить тебе пять лет условно или три года с ограничением свобод.
– Что за ограничение свобод?
– По сути домашний арест. Комендантский час, запрет на выезд из города и посещение некоторых мест, явка для регистрации каждую неделю. Приятного мало, но не тюрьма. Работать, учиться сможешь.