– Да к чему я должен быть готов то?! – чуть ли не выкрикнул я. – Справочник, ложка, что-то похуже? Думаете, я не способен выдержать?
– Выдержать можно все, если знать, как. Я хочу донести до тебя мысль, что в первые дни в СИЗО на тебя будут давить со страшной силой. Все это не сравнить с простыми угрозами или мордобоем. Мы разберем возможные методы и противодействие чуть позже, но сейчас я хочу быть уверен, что ты к этому готов.
– Я готов.
– Ладно. До второго судебного заседания у нас ещё есть время. А сейчас давай обсудим, что будем говорить завтра на заседании Киры и какими могут быть вопросы обвинения.
– Вы не хотите на обед сходить? – спросил внезапно для самого себя (желудок ныл и, получив сигнал от мозга, совершил непонятный кульбит). – Туда, где вкусно кормят. Я вдруг стал ценить эти моменты…
– Отличная идея. Найдем место потише, там и обсудим.
Когда мы с Алексеем вышли из здания и сели в его машину, я набрал маме.
– Привет, родной!
– Здравствуй, мам. Ты в порядке?
– Да немного приболела, ничего серьезного, простуда.
– К врачу обращалась?
– Нет, конечно. А то на работу не пустят…
– Ясно, держись. А у меня серьезные проблемы.
– Что случилось? Что-то с работой? С жильем? – мама тут же занервничала и стала строить нелепые догадки. – Из универа отчислили?!
– Хуже. Проблемы с законом.
– Сынок, ты что связался с этой группировкой?
– Какой еще группировкой, мам? – от ее вопроса меня полоснуло кипятком (неужели добрались?!).
– Ну этой, о которой постоянно говорят в новостях. Они забирают талантливых молодых людей по всему миру и делают безумные вещи. Всякие там трюки, порчу государственной собственности, чтобы подорвать авторитет мирового правительства.
– Мам, заканчивай читать новостные каналы, – я немного выдохнул. – Все гораздо прозаичнее. Завтра я иду на суд по делу об угоне машины.
– Бог мой…
– Что бы ни случилось, прости меня. Я не замышлял никому навредить.
– Господи, Макуша, ты что разыгрываешь меня?
– Нет, мам. Все серьезно. Я куплю тебе билет с ближайшим вылетом до Москвы и сниму комнату. Придется долечиваться в дороге. Прости, мам, – выпалил кое-как, еле сдерживаясь. – Лучше побыть в стороне какое-то время.
– Мак! Ох… – казалось, мама вот-вот заплачет. – Но как же так?! Ты связался с бандой? Тебя обманули? Шантажировали?
– Я все тебе расскажу при встрече. Все будет в порядке. У меня хороший адвокат. Пожалуйста, постарайся успокоиться и собери вещи. Попробую найти вечерний рейс.
Мама какое-то время помолчала в трубку, а я терпеливо ждал. Чувствовал себя премерзко (как лучший сын на Земле, который оказался вдруг исчадием Ада).
– Ладно. Не надо комнату, поживу у тети Светы. Жду встречи, – ответила спокойным голосом мама (уверенный тон говорил: “И не такое видали!”), а я удивился ее выдержке.
– Конечно. Люблю тебя, – искренне проговорил почти шепотом.
– И я тебя. Что бы ни случилось, я верю, что ты невиновен.
Это ужасно. Омерзительно! Я сделаю все, чтобы дерьмовую кашу, которую я заварил, не пришлось есть моим родным.
***
Я отвечал на многочисленные вопросы обвинения и смотрел на Киру, которая изо всех сил пыталась сдерживаться, чтобы не разрыдаться в голос. Ее щеки блестели от слез, которые лились сами собой, несмотря на серьезное лицо девушки.
Заседание суда над Кирой шло по плану. Вначале представители потерпевшей стороны и подсудимой допросили Киру, которая ответила на все вопросы, кроме тех, что были о личности водителя. Девушка сказала, что это противоречит ее ценностям и нормам морали, что не раскроет личность водителя, потому что считает, что его подставили. Затем были вызваны свидетели: владелица машины (она оказалась подтянутой и ухоженной женщиной в возрасте около пятидесяти), родители Киры, ее знакомые и даже бабуля, которая умудрилась заметить машину той ночью у подъезда. Никто из них так и не помог следствию по основному вопросу. Под конец Алексей вызвал меня как свидетеля (и понеслась…).
Все началось с простого вопроса адвоката и моего чистосердечного признания, которое вызвало изумление всех сидящих в зале, кроме моей девушки. Алексею пришлось заранее подготовить Киру и выслушать ее истерику на этот счет. Мы не могли допустить, чтобы девушка устроила на суде сцену. Дальше адвокат задал мне несколько заготовленных вопросов, которые проливали свет на то, почему я не пришел в участок сразу, знала ли Кира моего знакомого и прочие мелочи, которые помогали полностью оправдать девушку.